Контрразведчик

В заявлении партийном указал, что является активным членом РСДРП с 1905 года, а свидетелем является товарищ Ленин. Заявление ввело партком в ступор. Как запросить самого главного большевика? Он в Москве, человек занятой. В подтверждение своих слов Матвей назвал несколько фамилий из тех, что помнил по службе в Охранном отделении. И точно знал, что живых среди них нет. Либо погибли при терактах или экспроприациях, либо по приговору трибунала отправлены в Сибирь на каменоломни и умерли.

Секретарь был в растерянности. Подтвердить или опровергнуть не получается. А дореволюционный стаж членства дает привилегии. Немного позже даже будут созданы общества политкаторжан или старых большевиков. И речь не о возрасте, а о стаже в партии. Им и пайки выделяли, и талоны на одежду.

Терять Матвею было нечего. Написал письмо. Москва, Кремль, Ленину. В письме о той давнишней встрече на даче «Ваза» в далеком 1907 году, когда Ульянов отдал ему тетрадь с тезисами о грядущей революции для газеты. Надежды, что письмо к Ленину попадет, было мало. Письмами занимался секретариат. К тому же у Ленина усиливались проблемы с головой, и вскоре он отойдет от дел, практически уединившись в Горках под наблюдением врачей.

К большому удивлению Матвея, довольно быстро пришел ответ. Ленин вспомнил встречу. Хотя прошло много лет, скорее всего по деталям, которые напомнил Матвей. А главное – еще одно письмо из секретариата ЦК партии пришло в Петроградский городской комитет. Почти сразу Матвея вызвали туда, вручили партбилет, где стоял год принятия в партию – 1907. Получалось – он один из старейших оставшихся в живых с дореволюционным стажем.

Сразу же получил денежную помощь и паек из распределителя. И на службе подвижки пошли быстро. По образному выражению Ленина, ЧК – это вооруженный передовой отряд партии. Уже через месяц Матвея назначили начальником отдела. Чаще в ЧК продвижение по службе было вызвано потерями – убили сотрудника в перестрелке либо заболел. Из-за плохого питания, неважных жизненных условий, сырого климата в городе был распространен туберкулез. Да еще хлынувшие в город уголовники способствовали распространению инфекции. В тюрьмах и на каторге туберкулезом болели многие. Впрочем, революционеры всех партий, прошедшие тюрьмы, имели туберкулез тоже, даже председатель ЧК Дзержинский. Так что сотрудники особо не удивились, потому как видели – Матвей в кабинете не отсиживался, сам зачастую задерживал или уничтожал контру и бандитов. Одним словом, не чистоплюй. Матвей старался произвести впечатление своего, выходца из пролетариев. Брился через день, мог в разговоре простонародные словечки вставить, а то и матерок подпустить. Вроде как «мы академиев не кончали». Самое занятное было в том, что практически все методы работы ЧК использовала, как в свое время охранка. Осведомители, доносы. Только назывались доносы сигналами.

Начальник озадачивал подчиненного – поступил сигнал, что на Бадаевских складах хищения идут, проверить надо. Бадаевские склады продовольственные, самое привлекательное место для жуликов и воров. Человек может жить без шубы, а без хлеба – никак. И цена на продовольствие росла месяц от месяца. По губерниям в поисках укрытого крестьянами зерна, картофеля и прочих продуктов действовали продовольственные отряды из красноармейцев, во главе – чекист или партийный функционер. Если находили схрон, выгребали все зерно дочиста. Денег не платили, арестовывали за саботаж, судили. И хорошо еще, если селянин получал срок, а не расстрел, как вредитель. Семье селянина есть было нечего, а главное – по весне следующего года не было посевного материала. Власть не думала о завтрашнем дне, потому что гасить недовольство и назревающие бунты надо было сегодня. И все равно бунты были, причем целыми волостями, как в Тамбовской губернии. Погасили большой кровью, с применением артиллерии и отравляющих веществ. Выкуривали бунтовщиков из лесов боевым хлором, расстреливали. Конкретно в Тамбовской губернии руководил подавлением восстания будущий маршал М. Тухачевский.

И в городах недовольство большевистской властью росло. То на Путиловском заводе стачка, то на верфях. Большевики посылали на усмирение красноармейцев, были многочисленные жертвы. Большевиков кровь не останавливала.

Матвей просматривал поступающие к нему доносы. Большей частью пустышки. Один сосед явно хотел насолить другому руками ЧК. Чтобы отбить желание писать кляузы, Матвей посылал сотрудников проверить информацию. Если факты не подтверждались, на доносчика заводили уголовное дело и в суд. На серьезные сообщения выезжал сам. Если из мухи раздували слона, доносы рвал, а доносчику делал внушение. «Отвлекаете органы по мелочам, что вредит. На первый раз предупреждаю, на второй раз обещаю трудовой лагерь», – говорил он. Были и серьезные сигналы. То священник на дому обряды крещения проводит, то сосед хулу на власть возводит, дескать, при царе лучше жилось, сытнее и спокойнее.