Контрразведчик Ивана Грозного

Наконец пришла долгожданная весна. Сначала неуверенно, но потом все смелее и смелее она вступала в свои права. Воздух становился все теплее и теплее. Постепенно очищался ото льда фарватер Темзы. Корабельщики тщательно осматривали днища кораблей. Заделывали оставшиеся после зимы повреждения, латали паруса и обновляли оснастку. Капитаны кораблей пополняли команду матросов. Так что скоро уже можно было начинать собираться в обратную дорогу домой. Николай все чаще стал вспоминать Московию, своего крестного Алексея Никифоровича, его дочь Марфу, которая не скрывала, что ей весьма по нраву ловкий и симпатичный молодец. Да и ее отец уже напрямую заявил Николаю, что именно в нем он видит своего будущего зятя. Но у Николая, теперь уже в далеком будущем, осталась еще и Ленка. Вопрос ребром «или-или» он перед собой еще не ставил. Как-то и без этого у него дел было невпроворот. Поэтому как поступить в этой ситуации, он пока еще не знал. Вроде как и Марфа девушка хорошая. Самая настоящая русская красавица, без какого-либо модного макияжа двухтысячных, без которого наутро в постели можешь и не узнать женщину, с которой только накануне вечером познакомился. А здесь все натурально и естественно. Причем и днем и ночью. Если коса, то своя, а если улыбнулась или нахмурилась, то не жди в этом подвоха – или похвалит, или получишь на орехи. А с Ленкой Николай уже пять лет как знаком. Поначалу вроде и взаимная симпатия появилась, но теперь их отношения перешли в привычку и не вызывали былой остроты чувств. «Может, у Ленки это вовсе и не привычка, а действительно – любовь? Не зря же она нет-нет да про свадьбу разговоры заводит? А может, ее возраст замуж гонит? А Марфа-то вот еще немного подрастет и такой красавицей станет – глаз будет не отвести и ко мне явно неравнодушна! Да и корысти у нее никакой. Отец всей Москвой заправляет, богатый. Не то что я! Нет, хватит! Так нельзя! Я же из другого времени! Вот вернусь в Москву; покажусь царю Ивану Грозному; обстоятельно доложусь о проделанной в английском королевстве работе; подарю ему шкуру убитого мной медведя, и можно будет вертаться обратно к себе домой, в мою Москву, в родной МУР, к полковнику Александру Сергеевичу на поклон. Заодно, может, и прояснится мое отношение к Ленке? Но и подводить отца Марфы тоже вроде как не по-человечески? Он ко мне, прямо как к сыну, прикипел. Да и без очков видно, что люб я его дочке! Или все-таки Ленке? Тьфу ты! Совсем я уже запутался во временах и девушках!» – рассуждал Николай, лежа на спине на широкой кровати в доме королевского банкира сэра Томаса Грешема. С его помощью удалось прокрутить множество дел, и вообще, если бы не сэр Грешем, то вряд ли Николай смог бы столь успешно закончить свою поездку в Англию. Наш новоиспеченный посол еще поворочался-поворочался на мягкой перине, да незаметно для себя уснул.

И вот наконец пришел день, когда Николай взошел на борт английской трехмачтовой каракки. В последний раз посмотрел на видневшиеся за портовыми постройками башни Тауэра и облегченно вздохнул. Все, что было запланировано, и даже сверх того он успел сделать. Даже про бедного студиоза Рональда не забыл. Деньги на опыты ему оставлены. Комнатка для жизни, которая одновременно служила ему лабораторией, у него теперь имеется. Кстати, прямо в доме, с недавних пор принадлежащем Николаю Бельскому. А вот каких результатов удастся добиться молодому алхимику – посмотрим. Ведь пробраться в Лондон, в его лабораторию, из Московии, как сумел разобраться Николай, не так уже и трудно. Для этого всего-навсего нужно будет провести «волшебным грецким орехом» по известной стене в подмосковном подземелье, и вуаля – ты уже в Лондоне.

Караван кораблей состоял из трех каракк одного класса, и каждая была с сорока новенькими чугунными пушками на борту. Такие же пушки были уложены в трюмах вместе с множеством других полезных вещей, которые Николай вез в Московию с туманных островов. Вместе с ним плыл и его нынешний английский друг, а по совместительству и королевский банкир, а теперь и полномочный представитель «Английской Московской компании». Он вез московскому царю новый договор, составленный в присутствии Николая, а также королевы Елизаветы и подписанный членами Тайного Совета, которые и были главными учредителями этой компании. Теперь договор должен был подписать Иван Грозный, чтобы его новые условия обрели должную силу закона. Николаю было не стыдно за проделанную при составлении его текста работу. Теперь договор был действительно выгоден для Московского княжества и учитывал его интересы, чего не было в предыдущем варианте. Сейчас он не выглядел чередой повинностей, дающих англичанам право на исключительное ведение дела на всех землях Руси и в приграничных с нею государствах. Он позволял Московии взимать с англичан пошлины, наказывать за уклонение от них, а значит, уже переставал быть кабальным.