Контрразведчик Ивана Грозного

Произнося укоризну, государь не отводил взора от новоиспеченного князя, и, заметив на мгновение появившуюся легкую пунцовость на щеках, он лишь довольно усмехнулся. Для него это был хороший знак – значит, человек не растерял остатки своей совести, а это давало ему еще один повод доверять человеку. После небольшой паузы царь продолжил:

– Теперь можешь отстроиться недалеко от Кремля, на законном старом месте, где до пожара дом твоего отца стоял! Людей, что там жили, я приказал выселить в другие земли, а их постройку ты волен снести или пользовать по своему усмотрению! Помни, кто тебе вернул землю и титул. Теперь ступай! А шкуру твоего медведя я повешу в этом же зале на стену, на самом видном месте и иноземным послам ее непременно показывать буду! Пусть знают, как поступают князья Руси со своими коварными врагами! Да, пусть поостерегутся лезть к нам на Русь без нашего на то дозволения! Все, кто придут непрошеными, – непременно биты будут! Готовься к войне, князь! За разумность использования привезенных тобой англицких пушек передо мной отвечать пока будешь!

Глава 9 Современники и соратники

На обратном пути к дому крестного Николай все размышлял о сказанном государем, про то, чем он может помочь царю в реализации его намерений, и о неожиданно свалившемся на него княжеском титуле. Ведь Николай знал, что Стефан Баторий отобьет ливонские земли у Ивана Грозного и обязательно пойдет на Русь. Еще совсем недавно он помышлял о скором возвращении в свое время. Вспоминал про свою работу, Ленку, но жизнь закрутилась так, что Марфа стала вытеснять ее образ, а воспоминания о прежней работе растворялись в текущих делах и заботах. Заботах о прошлом, без которого у Руси не будет будущего. «А что может стать с моей страной, если я не стану вмешиваться в жизнь средневековой Московии? Может, не зря меня сюда закинуло? Может, именно моя кроха усилий, положенная на весы истории, перевесит их и Стефан Баторий под стенами Пскова потерпит поражение! В любом случае я не имею права отступать и трусливо бежать из этого времени перед решающим боем за Великий Псков!» – не на шутку задумался Николай, но тут услышал низкий бас крестного.

– Ну что, вернулся, крестничек? Тогда вылезай! Чего сидишь на лавке в карете, словно боярин на именинах?!

Карета уже давно стояла перед домом Остафьевых. Ее двери были распахнуты настежь, а его хозяин, Алексей Никифорович, заглядывал в нее и радостно улыбался Николаю. Да так, будто бы не виделся с ним бог его знает сколько времени.

– Признаться, заволновался я за тебя, Николай, как наш государь повелел тебе остаться у него! Совсем уже дурные мысли в голову мне полезли! Думал, что больше уже никогда и не свидимся с тобой, но, видно, на этот раз все обошлось!

Николай вышел из кареты, а крестный даже обнял его от радости, что с его любимцем не приключилось ничего лихого.

– Ну, проходи в дом, крестник! Расскажешь – о чем с царем разговаривали! Как раз ты вовремя подъехал, к обеду успел. Стол прислуга уже накрывает. Вот, поедим, а тогда и в собор можно будет съездить. Посоветоваться с батюшкой нужно насчет вашей с Марфой будущей свадьбы. Так что можешь и не переодеваться – так и поедем. Вид у тебя весьма достойный. Так будет сразу видно, что ты самый настоящий боярин. А что это у тебя в руках за бумаги?

Николай молча протянул оба свитка, которые получил от царя.

– Что это? – настороженно спросил Алексей Никифорович, разворачивая первый из них, и уже через минуту удивленно поднял глаза на своего крестника.

– С тобой не соскучишься! Только вчера праздновали твой приезд да помолвку, а сегодня – гляди – новый пир пора закатывать!

Крестный уважительно поклонился Николаю, чем вызвал его смущение. Затем громко крикнул:

– Евдокия Порфирьевна, Марфа! Бегом сюда и слуг зовите, чтобы все немедля пришли!

На зов хозяина сбежалась вся челядь. А затем степенно спустились со второго этажа жена и дочь. Они встали у накрытого стола, уже намерились сесть за него, но увидели, что хозяин дома не торопится этого делать, и в нерешительности замялись, не зная причины, по которой их позвали вниз. Алексей Никифорович торжественно посмотрел на них, молча вышел на середину зала, встал напротив Николая и подозвал Евдокию Порфирьевну и Марфу, указывая перстом на место подле себя.

– Встаньте рядом со мной, а челядь и прислуга пусть встанут опосля нас! – приказал крестный.

После чего троекратно поклонился Николаю, чем вызвал еще большее удивление у жены, а Марфа во все глаза стала смотрела то на отца, то на своего суженого, сердцем чувствуя, что свершилось для нее что-то неладное.

– Кланяйтесь Николаю Ивановичу все в ноги! Сегодня великим указом нашего государя отныне и на веки веков теперь Николай Иванович, как и его покойный батюшка, князь Иван Дмитриевич Бельский! Я честно служил его отцу и не допущу, чтобы кто-либо посрамил меня словом али делом перед молодым князем.