Контрразведка. Охота за кротами

– Руководство военной контрразведки поставило задачу, – заявил он оперативникам, – принять все меры, чтобы не допустить повторения «Бароном» исчезновения шпиона Гордиевского. Объект явно готовится покинуть пределы нашего государства.

– Видно, янки наобещали ему большие деньги где-нибудь в заграничном банке. Вот жадность фраера и губит, – заметил один из контрразведчиков.

– А может, просек нашу неаккуратную работу? – поправил хозяин кабинета.

– Не может быть, Алексей Петрович, – с чувством уверенности в невозможности прокола заявил подполковник Ивов. – Делали все филигранно. Нигде, по-моему, мы не наследили. Иначе он повел бы себя по-другому.

После этого совещания все силы чекистов были брошены на выяснение и конкретизацию планов шпиона.

А когда один из оперативных работников получил сведения о приобретении Барановым авиабилета в Вену, стало ясно – он делает ноги. К этому времени у контрразведчиков были уже легализованные уликовые материалы, хотя и добывались они оперативным путем…

11 августа 1992 года полковника Баранова Вячеслава Максимовича задержали при прохождении пограничного контроля в аэропорту Шереметьево-2. Официальный предлог имелся – фальшивый заграничный паспорт. Разбирательство от пограничников перешло к военным контрразведчикам. На первом же допросе он признался в своем намерении покинуть страну из-за всеохватного страха за содеянное преступление перед Родиной и маячащего на горизонте ареста. Он признался в своей причастности к американской агентуре.

Сразу же нашлись ответы на многие невыясненные вопросы и, в частности, о внезапном появлении денег на ремонт личной автомашины.

Он пояснил военным контрразведчикам на первом допросе:

«Я получил 1250 рублей от американской разведки на ремонт личной автомашины «Жигули». На встрече с сотрудником ЦРУ, давшим эти деньги, я понял, что американцы не собираются вывозить меня и мою семью из СССР».

А через несколько дней на следствии он дополнительно показал:

«Ни условия, ни способы, ни сроки возможного вывоза из СССР меня и семьи с американцами не обсуждались и до меня ими не доводились. На мой вопрос о схеме вывоза в обоих случаях – и в Дакке, и в Москве – следовали заверения общего характера. Говорили, что мероприятие такого рода очень сложно и требует определенного времени и усилий для подготовки. Мол, такая схема будет доведена до меня позже…

Довольно скоро у меня возникли серьезные сомнения в том, что такая схема когда-нибудь будет мне сообщена, а теперь… мои сомнения превратились в уверенность».

Но не только магнит денег тянул шпиона в Вену, его гнало из Москвы душевное потрясение, вызванное постоянным ожиданием наказания за предательство. Разве можно жить спокойно, когда все время дрожишь от страха? Наверное, нет…

Следствие закончилось, доказав, что Баранов в силу непродолжительности сотрудничества с американской разведкой и выдачи ей сведений, уже известных ЦРУ, не нанес серьезного ущерба ГРУ. Кроме того, переданная шпионом противной стороне информация не повлекла провала известной ему нашей агентуры. Эти смягчающие обстоятельства были оценены на суде.

19 декабря 1993 года Военная коллегия Верховного суда РФ вынесла приговор, назначив Баранову наказание ниже низшего предела: шесть лет колонии строгого режима с конфискацией изъятой у него валюты и 50 % принадлежащего ему имущества и лишение звания полковника.

Судьба, как сам предатель считал, была к нему благосклонна. После освобождения из заключения он несколько лет жил в Москве. Жена за это время нашла нового спутника жизни, а он вынужден был просить недавних хозяев, с учетом благостной поры ельцинизма, заигрывающего со Штатами, принять его на ПМЖ. Бывшего военного разведчика-оборотня янки пригласили за океан, принимая во внимание его «заслуги перед США», но приняли без «подъемных и авансов» и без предоставления гражданства. Гражданство надо еще будет зарабатывать. Как это делать, хорошо знают такие типы, как «Барон». Его будут дожимать, доить, ведь хозяева понимают: его полностью еще не выдоили…

Глава девятнадцатая Гибель ссср. август, 1991 год