Контрразведка. Охота за кротами

Стороженко, как и многие его коллеги, понимал, что появление на политической арене нового генсека с его прожектерскими идеями может обернуться трагедией для страны. Беды начались сразу:

– уродливая борьба с алкоголизмом;

– жестокость в отношении несогласных с его курсом;

– разоружение армии в угоду США и НАТО;

– кровавые разборки в отдельных национальных регионах страны;

– развал Варшавского договора;

– сдача ГДР и вчерашних партийных друзей в странах соцлагеря;

– открытие доступа американцев на секретные объекты военно-промышленного комплекса;

– постепенный отказ от партийных постов и критика той партии, которую сам возглавлял, и прочее.

Многие сотрудники задавали вопрос: понимает ли Горбачев, что творит, а может, он неспособен анализировать обстановку? По стране забродил призрак страшного бедствия, выражавшегося в угрозе развала громадной страны, почти материка, сверхдержавы, созданной трудом и талантом многих поколений. Становилось все более ясным, что эта угроза породила необратимые процессы и поражает, словно опасная болезнь, метастазами союзные республики, руководители которых тоже захотели быть президентами суверенных государств. Большинство сотрудников среднего звена допускали, что Горбачев умышленно ведет страну к развалу, но руководство КГБ еще на что-то надеялось. Нет, оно скорее боялось потерять свои кресла!

Бывший первый заместитель председателя КГБ СССР генерал армии Ф.Д. Бобков в книге «КГБ и власть» писал:

«Так ли Горбачев был наивен, что не понимал, какой переворот в жизни страны происходит… Нет, подобная готовность отказываться от всех постов вовсе не результат наивности. С самого начала перестройки все делалось продуманно и неторопливо.

Наши лидеры хорошо понимали: если сразу объявить свою конечную цель – заменить социалистический строй и распустить компартию, – трудно себе представить, какое это вызвало бы народное негодование.

Те, кто замышлял переворот-перестройку, учитывали это. Они решили, что прежде всего надо устранить компартию от власти, от руководства в центре и на местах и полностью скомпрометировать ее в глазах народа.

Сама идея принадлежала не им, такая задача была обозначена как первостепенная в планах западных спецслужб по ликвидации нашего строя. Они даже указывали, каким способом можно это достигнуть. Их методы постепенно становились и методами перестройки».

* * *

За все пять лет пребывания Горбачева у власти в народе накопилась усталость от его «речевой диареи», которая нисколько не сплачивала людей в государстве, а только их разобщала. Чувствовалось, что его политический капитал истрачен, что он выпустил из рук рычаги управления страной. Жизнь при брежневском застое теперь людям казалась раем. Пустые прилавки, очереди за получением гуманитарной помощи «победителям от побежденных», пятипроцентный «президентский» налог, задержки с зарплатами и другие «прелести перестройки» быстро формировали центр оппозиционных сил.

Нужен был лидер – обиженный властью, а если точнее, самим Горбачевым. Долго искать такого кандидата не пришлось, он находился под рукой у оппозиции. Им оказался чванливый, жестокий и злопамятный Б.Н. Ельцин, которого 12 июня 1991 года избрали президентом РСФСР.

Критиканство советского строя из уст самой оппозиции – вчерашних членов КПСС, а порой и высшего вчерашнего партийного чиновничества – приобретало тотальный характер, в то же время никакой конкретной созидательной программы у ней не было. Почувствовав раздрай в центре, подняли голову руководители-самостийщики в республиках, заявляя, что Москва их все время объедала и чуть ли не грабила. Обозначились центробежные процессы. Возникла проблема создания нового государственного образования вместо Советского Союза.

Начался так называемый ново-огаревский процесс – разработка нового союзного договора. Но он никак не вписывался в итоги Всесоюзного референдума от 17 марта 1991 года, где почти 80 % голосующего населения высказались за сохранение СССР. Тогда стали говорить о создании федерации суверенных государств (ФСГ). Работа шла ни шатко ни валко…

Страна продолжала бурлить, и в этот ответственный момент глава нестабильного, больного государства неожиданно покидает столицу и улетает отдыхать с семьей на виллу в Форос (Крым), хотя на 20 августа намечалось подписание нового договора, а фактически решалась судьба страны. Если это не предательство, рожденное малодушием, то что это?

* * *

Партийно-политическая элита, у которой и так в руках была власть, во главе с вице-президентом СССР Г. Янаевым келейно, непродуманно, глупо, а порой и трусливо, дабы спасти Советский Союз от развала, вынашивает идею введения в стране чрезвычайного положения. По этому вопросу решили посоветоваться с Горбачевым, который в принципе перед поездкой на отдых не исключал такого поворота событий. Для чего 18 августа в Форос отправились О. Бакланов, В. Болдин, В. Варенников и О. Шенин.

Перепуганный президент их целый час не принимал.