Контрразведка. Тайная война

На встречу с Макмэхеном 27 сентября Иванов взял с собой новый блок шпионской информации, а также приложение к нему: детальное описание подходов к своему дому, маршрутов передвижения по Москве и наиболее часто посещаемых мест. Все это говорило о том, что американская разведка готовилась перевести контакты с ним на строго конспиративную основу — путем обмена информацией через тайник.

Встречу двух шпионов никак нельзя было назвать теплой. Иванов, поиздержавшийся во время поездки в Крым, требовал денег; а Макмэхен нудно, как пономарь на паперти, твердил старую песню: швыряние деньгами сгубило не одного разведчика. На этот раз свои тридцать сребреников шпиону так и не удалось получить.

Однако явку он покинул не с пустыми руками, а со специфическим подарком американского друга — дорожной сумкой. В ней находился солидный шпионский арсенал: фотоаппарат типа «Минокс» для съемки секретных документов, десять кассет к нему с фотопленкой на 230 кадров, письмо-прикрытие с нью-йоркским адресом на конверте, инструкция по составлению тайнописных сообщений и шариковая ручка «Союз».

Ручка оказалась непростой. Внутри нее была искусно спрятана специальная пленка с планом конспиративной связи. Этим планом предусматривалось, что в случае перевода Иванова к новому месту службы и отсутствия возможности прибыть на явку он должен был дать условный сигнал путем постановки специальной метки в виде буквы «Х», исполненной красной губной помадой на доме № 13 по Ленинскому проспекту.

Макмэхен будто в воду глядел, когда инструктировал Иванова по этому последнему пункту связи. Громом средь ясного неба прозвучал для шпиона приказ о его направлении для прохождения дальнейшей службы в Дальневосточный военный округ, про который армейские остряки шутили: «Дальше водится только омуль». Он срочно ринулся на явку, и не столько, чтобы получить последние инструкции перед отъездом, сколько попытаться выбить из американской разведки лишнюю тысячу рублей.

Встреча состоялась в не самом лучшем для шпионов месте — в районе Даниловского кладбища. На нее Макмэхен пришел не один, а с женой, которая осуществляла контрнаблюдение. В тот момент они не подозревали, что это была последняя их встреча. Контрразведка тихо и незаметно подводила под шпионов свою сеть. Иванов уходил с новыми инструкциями и тощим кошельком — американская разведка не стала сорить деньгами.

Сборы у холостяка Иванова не заняли много времени, как говорится, подпоясался — и вперед. Перед тем как отправиться в дорогу, он решил провериться и оставить с носом возможный контрразведывательный «хвост». Билет на поезд «Москва — Владивосток» им так и не был использован. 2 ноября 1981 года Иванов неожиданно появился в аэропорту «Домодедово», прошел регистрацию и направился к самолету.

Нестройная очередь пассажиров медленно продвигалась к трапу. Иванов ступил на ступеньку, подал билет контролеру. Но тут произошла заминка — контролер обнаружила отсутствие на билете необходимой отметки. Оказавшийся поблизости помощник дежурного военного коменданта вызвался уладить недоразумение. Вместе с ним Иванов вернулся в здание аэровокзала и прошел в комнату. Там его встретили четверо немногословных с суровыми лицами «сотрудников аэропорта».

Он понял все, но уже ничего не мог поделать с прихваченным шпионским снаряжением.

Предположение полковника Алексея Молякова, что Иванов прихватит с собой то, что ему передал на последней явке Макмэхен, оправдалось. При обыске в кармане его кителя были обнаружены инструкция по зашифровке информации, кодовые таблицы и письмо о способах и условиях связи с американской разведкой. Иванов быстро сообразил, что шпионские игры закончились, и, спасаясь от расстрельной статьи, попытался вылезти из петли предательства, в которую загнал себя сам. Тут же, в аэропорту, он написал покаянное заявление и предложил свои услуги теперь уже в борьбе с американской разведкой.

В оперативном штабе операции, взвесив все «за» и «против», решили начать свою игру с ЦРУ. Арест Иванова прошел конспиративно, о его задержании никто из родственников не знал. Все они считали, что он набирается ума в таежном гарнизоне на Дальнем Востоке. Поэтому перспектива вычислить других сотрудников резидентуры ЦРУ, помимо Макмэхена, скрывавшихся под дипломатическим прикрытием, и подпитывать их тонкой дезинформацией, выглядела весьма реальной. В техническом плане особых трудностей она не вызывала, проблема заключалась в самом Иванове, в его готовности без срывов сыграть новую роль.