Контрреволюция

КС всячески демонстрировал свою лояльность Кремлю. В тех нечастых случаях, когда Конституционный суд просто не мог не признать неконституционность принятых законов, он никогда не отваживался объявлять нормы таких законов не имеющими юридической силы, предпочитая давать свое видение относительно того, как их следует трактовать и применять[251]. Но КС зря рассчитывал на хотя бы внешнее уважение к своим решениям, рекомендуя парламенту изменить законы так, чтобы они не противоречили Конституции. Хотя отдельные положения законов о митингах, о прокурорском надзоре за некоммерческими организациями (НКО), об отмене выборов мэров объявлялись неконституционными, российские суды игнорировали эти решения КС, а парламент отказывался отменять оспоренные нормы законов. К настоящему времени Дума отказалась рассматривать поправки как минимум к трем десяткам законов, по которым КС вынес отрицательные заключения и предложил изменить[252].

Бессменный судья

Но понижение статуса Конституционного суда на судьбе Валерия Зорькина отразилось «с обратным знаком».

В 2009 г. Кремль лишил судей Конституционного суда закрепленного в законе права на избрание своего председателя. Было объявлено, что поскольку председатели ВС и ВАС назначаются Советом Федерации по представлению президента, то и председатель КС должен назначаться таким же образом. Гадис Гаджиев, один из «долгожителей» Конституционного суда, получивший свои полномочия одновременно с Зорькиным в момент формирования первого состава суда осенью 1991 г., резко отреагировал на новый порядок, сказав, что он «противоречит принципу самостоятельности судебной власти», свидетельствует о «непонимании конституционного судопроизводства» и является косвенной попыткой «давления на суд»[253], что не могло вызвать ничего, кроме улыбки, у сотрудников президентской администрации. Одновременно с этим срок полномочий председателя КС был увеличен с трех лет до шести.

Такие изменения в закон были внесены в период президентства Дмитрия Медведева. Это наталкивает на мысль, что таким образом Кремль готовился к возможному рассмотрению в Конституционном суде вопроса о третьем президентском сроке Владимира Путина. Такая угроза существовала в связи с определением Конституционного суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 134-О о трактовке положения ст. 81.3 Конституции России, говорящей об ограничении возможностей для избрания на пост президента, и председателю КС, чьи полномочия истекали в 2012 г., был продемонстрирован весьма привлекательный приз. Но этот страх оказался напрасным: никто из тех, кто имел право оспорить в Конституционном суде решение Владимира Путина пойти на президентские выборы в 2012 г., этим правом не воспользовался.

В 2011 г. незыблемая позиция председателя КС еще больше укрепилась из-за изъятия из закона нормы, которая ограничивала срок его пребывания в КС общим для судей возрастом (70 лет), и нормы, которая давала право пятерым судьям КС ставить вопрос о недобросовестном исполнении председателем КС своих обязанностей, после чего судьбу председателя КС решало тайное голосование судей КС. Одновременно с этим председатель получил новые полномочия: из закона была изъята норма о наличии в составе КС двух независимых друг от друга палат, которые имели равные права по рассмотрению вопросов и принятию решений; отныне все заседания КС должны проходить в полном составе, а председательствовать на заседаниях мог только председатель суда или (в его отсутствие) заместитель (ранее на заседаниях КС и его палат председательствовали все судьи по очереди).

Накануне того момента, когда президент Медведев должен был внести в Совет Федерации свои предложения по кандидатуре председателя КС, Зорькин посчитал необходимым еще раз публично подтвердить свою лояльность. В конце 2011 г., когда в России после массовых фальсификаций при подсчете голосов на выборах начались протестные митинги, он заявил, что «митинговые страсти активно подогревались из-за рубежа». Неудивительно, что после этого КС признал конституционность законов, принятых летом 2012 г., которые резко ограничили свободу публичных мероприятий в России и ужесточили ответственность за нарушение правил их организации, вплоть до тюремного заключения.