Контрреволюция

В силу более низкой, чем на предыдущих выборах, явки «Единая Россия» получила по итогам выборов 54,2 % голосов в федеральном округе, а ее представители выиграли выборы в 203 округах из 207, в которых партия власти выставила своих кандидатов. В итоге под контролем Кремля оказалось внушительное большинство в нижней палате парламента – 75 % мест.

В марте 2018 г. Владимир Путин в четвертый раз стал президентом России, набрав 76,7 % голосов. Хотя в избирательных бюллетенях не было ни одного кандидата, способного составить конкуренцию действующему президенту (Павел Грудинин, занявший второе место, получил в 6,5 раза меньше голосов), кремлевская машина фальсификации итогов голосования работала почти на полную мощь, добавив победителю немногим менее 10 млн голосов.

Случайностям здесь не место

Дав летом 1999 г. согласие Борису Ельцину стать премьер-министром России и его политическим преемником, Владимир Путин не чувствовал себя готовым к этой роли. Тем более что для достижения поставленной цели ему нужно было пройти через две избирательные кампании подряд: сначала в Государственную думу, затем на пост президента. Хотя к этому времени Путин уже поднялся на самую вершину российской политической пирамиды, он не имел никакого опыта публичной политической деятельности. Его участие в выборах ограничивалось руководством избирательным штабом Анатолия Собчака на выборах мэра Петербурга в 1996 г., которые Собчак проиграл[346]. Путин боялся выборов, о чем прямо сказал президенту Ельцину, получив его предложение. И этот страх проиграть оставался с ним все годы.

Когда Владимир Путин стал премьер-министром России, он был практически неизвестен российскому обществу: за ним не числилось никаких достижений или побед, он никак не проявил себя в публичной политике, чувствуя себя крайне неуверенно в открытых дебатах (поэтому в ходе всех 18 лет правления он будет избегать каких-либо прений со своими политическими оппонентами даже в рамках предвыборных кампаний, заявляя, что у него есть дела поважнее на его рабочем месте).

Осенью 1999 г. Владимир Путин на собственном примере смог убедиться, как быстро можно сделать популярным политика, о котором вчера еще никто не знал. На примере «Единства» он увидел, как можно привести к победе партию, созданную за пару недель до начала избирательной кампании. Но если это удалось сделать ему и «Единству», значит, подобная история могла повториться с кем-то другим. То, что сам Путин оказался на вершине политического олимпа, не было его заслугой, не было результатом его целенаправленных усилий. С точки зрения Путина, это все стало результатом цепочки случайностей и использования политтехнологами тех возможностей, которые предоставляли либеральное избирательное законодательство и свобода СМИ.

Внешне победа Путина на президентских выборах 2000 г. была достаточно легкой. Но сам он вряд ли так считал: враждебный Совет Федерации, Дума, в которой ему пришлось договариваться о коалиции с коммунистами, альянс Лужкова и Примакова, пользовавшийся поддержкой многих влиятельных губернаторов, резкая критика в СМИ – все это заставляло Кремль сражаться на нескольких фронтах одновременно. Путину победа явно не казалась легкой, и, возможно, он считал ее не совсем заслуженной. Позднее, став президентом и пробыв в этом кресле несколько лет, он прямо сказал об этом: «Я не политик. Я гражданин России, который бах – и стал президентом. Я к этому не готовился»[347].

Когда в августе 1999 г. Владимир Путин стал российским премьер-министром, о его политических взглядах было мало что известно. Борис Ельцин и его ближайшее окружение искренне верили в то, что преемник продолжит политический курс, начатый Ельциным в 1991 г., который должен был привести Россию к устойчивой демократии. Мнение Ельцина о Путине, несомненно, складывалось в ходе личного общения, когда Путин вряд ли стремился рассказать своему патрону, что он действительно думал и какой видел систему управления в России. В силу своего опыта работы в разведке, где значительная часть времени уходила на вербовку потенциальных агентов, Путин хорошо научился так вести беседу, чтобы собеседник был убежден – напротив сидит соратник и единомышленник. Кроме того, часто встречаясь с Борисом Ельциным в последние месяцы его пребывания у власти, Путин не мог не видеть, что президент был не склонен к длинным философским беседам, а скорее искал поддержки у своих собеседников – политических союзников у него практически не осталось.