Концептосфера художественного произведения и средства ее объективации в переводе. На материале романа Ф. С. Фицджеральда «Великий Гэтсби» и его переводов на русский язык

Таким образом, концепт CAR по-разному репрезентируется переводчиками: в переводе Е. Калашниковой сохранена когнитивно-пропозициональная структура концепта и, следовательно, адекватно передано авторское представление о том, что автомобиль – предмет национальной и личной гордости, признак благосостояния, жизненное пространство и носитель смерти. В переводе Н. Лаврова КПС концепта CAR упрощена, авторская прагматика в ней репрезентируется в объектной и частично атрибутивной позициях. В репрезентации субъектной и атрибутивной позиций КПС проявляется индивидуальное представление переводчика о концептуализированной реалии.

3.2.3. Репрезентация концепта MONEY / ДЕНЬГИ

Константа русского национального характера, составляющая одну из самых отчетливых духовных границ русской культуры, содержится в «нестяжательном» отношении к деньгам [143, 580]. Существование в русском языке уменьшительных форм денежки, деньжата, деньжишки, деньжонки (например, Завелись деньжонки; Плакали мои денежки) указывает на эмоционально-ироническое отношение к деньгам в русской лингвокультуре. В словарях существительное деньги определяется как 1) металлические и бумажные знаки (в докапиталистических формациях – особые товары), являющиеся мерой стоимости при купле-продаже, средством платежей и предметом накопления; 2) капитал, средства [225, 128]. Наиболее частотные сочетания с этим словом: большие, сумасшедшие, бешеные деньги; не при деньгах, полтинник – не деньги; время – деньги; делать деньги из воздуха и под. показывают, что в русскоязычном сознании концепт ДЕНЬГИ персонифицируется и кодирует не только финансовое средство, но и объект желаний, критерий оценки окружающих.

В переводе Е. Калашниковой концепт представлен КПС, состоящей из следующих позиций: субъект – объект – атрибут, т. е. не переданы позиции предиката и образа действия подлинника. Субъект деньги встречается в следующих контекстах: вот откуда у него столько денег; эти деньги уже у них в кармане; очень нужны деньги; спешно понадобились деньги; деньги звенели в этом голосе. С одной стороны, ДЕНЬГИ в данной позиции репрезентируются как предмет острой необходимости, происхождение которого вызывает интерес, с другой стороны, как свойство, придающее уникальность голосу любимой женщины.

Ср.: – У Дэзи нескромный голос, – заметил я. – В нем звенит. Я запнулся. – В нем звенят деньги, – неожиданно сказал он.

Ну конечно же. Как я не понял раньше. Деньги звенели в этом голосе – вот что так пленяло в его бесконечных переливах, звон металла, победная песнь кимвал… Во дворце высоком, беломраморном, королевна, дева золотая…

Между тем в оригинальном тексте money только однажды встречается в субъектной позиции – деньги у Ф.С. Фицджеральда, несмотря на национально-культурный стереотип, не субъект, а объект действий. В указанном эпизоде подлинника money функционирует как предикатив, ср.: was full of money – голос Дейзи был полон денег, заполнен деньгами. Представляется, что в данном случае влияние русской лингвокультуры оказалось для переводчицы сильнее, чем стремление следовать авторской установке.

Наиболее адекватно в КПС передана объектная позиция. В данной позиции ДЕНЬГИ репрезентируются как универсальное средство решения человеческих проблем, ср.: манера сорить деньгами; достаточно денег для подобных прихотей; близость больших и легких денег болезненно дразнила их аппетит; заработать деньги; наживают богачи денег полные мешки; разлучить его с его деньгами; из этих денег он не получил ни цента; нужна была какая-то сила денег; убегали и прятались за свои деньги. Метафоры сорить деньгами и денег полные мешки эксплицируют иронично-негативное отношение переводчика к ДЕНЬГАМ, не подтвержденное романом-источником.