Концепции власти в средневековой Руси XIV-XVI вв.

К XIV в. также относится важный этап в эволюции понятия «Русская земля» и восприятии идеи верховной власти в этом политическом пространстве. Михаил Ярославич Тверской первым из владимирских князей начинает именоваться новым титулом, а именно «великим князем всея Руси»[340]. Подобным образом к Михаилу обращается в своем послании константинопольский патриарх Нифонт[341], из чего можно сделать вывод что данная титулатура была распространена и использовалась не только в русских землях, но и при сношении с другими странами. Затем «князьями всея Руси» начинают именоваться князья московского дома, начиная с Ивана Калиты, хотя использование этого титула не вошло в постоянную практику московских летописцев XV в. Один из примеров подобного именования московских князей содержится в Симеоновской летописи, где сообщается, что «в лето 6836 седе князь великiи Иванъ Даниловичь на великомъ княженiи всеа Русiи…»[342]. Такая же формулировка содержится в сообщении о получении сыном Ивана Калиты князем Семеном Владимирского княжения «и седе князь великiи Семенъ на столе въ Володимире… на великомъ княженiи всеа Русiи…»[343], однако в дальнейшем она перестает употребляться и в сообщениях о начале княжения Ивана II Красного и Дмитрия Донского отсутствует[344].

Титул «великого князя всея Руси» вскоре становится официальным и начинает фигурировать в договорных грамотах московских князей, начиная с великого князя Семена Ивановича в его договоре с братьями – Иваном Ивановичем и Андреем Ивановичем[345]. В дальнейшем в договорах с Новгородом «князьями всея Руси» именуются Дмитрий Иванович Донской[346], его внук московский князь Василий II[347], а также Иван III и его сын, и соправитель Иван Иванович Молодой[348].

По мнению А.А. Горского, подобный княжеский титул появился по аналогии с титулом митрополита, которого именовали «митрополитом Киевским и всея Руси». Однако титул митрополита символизировал церковную власть над всей территорией бывшего Древнерусского государства, в то время как под властью великого князя находились лишь Владимирское княжение и Новгород, хотя последний сохранял значительную самостоятельность. Горский отмечает два хронологических совпадения, имеющие отношение и, на наш взгляд, свидетельствующие, об изменении восприятия власти и политического пространства в Северо-Восточной Руси.

Появление вышеуказанного княжеского титула по хронологии практически совпадает с переносом во Владимир резиденции митрополита, что свидетельствует об окончательном переходе статуса «общерусской столицы» от Киева к Владимиру. Со второй четверти XIV в. в летописных памятниках Новгорода и Северо-Восточной Руси все чаще «Русская земля» начинает отождествляться исключительно с территориями, подвластными великому князю владимирскому[349]. Множество летописных свидетельств о событиях XIV – начала XV в. как московского, так и тверского и новгородского происхождения говорят в подтверждение точки зрения, согласно которой особое политическое пространство «Русская земля», в которой правят «русские князья», все чаще и чаще отождествляется с территориями великого княжения Владимирского, причем данное явление было характерно для образованной элиты всего региона и намного опередило реальное политическое объединение русских земель[350].

Яркий пример такого рода отождествления можно найти в Симеоновской летописи, где рассказывается о нашествии ордынского посла Мамат-ходжи на Рязанскую землю: «В лето 6866 выиде посолъ великъ изъ орды, царевъ сынъ, именем Маматхожа, на Рязанскую землю и много в нихъ зла сътвори, и къ великому князю Ивану Ивановичю присылалъ о разъезде земля Рязанскiа, князь же великiи не впусти его в свою отчину въ Русскую землю… (выделено мной. – В.Т.)»[351]. Рязанская земля, согласно приведенному выше отрывку, не входила в великое Владимирское княжение, следовательно, не являлась составной частью Русской земли, несмотря на то, что ранее эти территории входили в состав Древнерусского государства, а рязанские князья происходили из рода Рюриковичей.

Таким образом, во многом благодаря политической деятельности князя Ивана Даниловича Калиты в московской среде формируются представления, согласно которым великое княжение Владимирское или Русская земля в понятии того времени становится наследственным владением московских князей. Эта концепция, а также другие близкие к ней были в дальнейшем использованы, во-первых, для объяснения лидирующей роли Московского княжества в Русской земле, а во-вторых, для легитимации распространения власти московских князей на другие территории Северо-Восточной и Северо-Западной Руси в XV – начале XVI в.

3.4. Политические процессы второй половины XIV – начала XV века в свете концепции Русской земли как отчины московских князей