Концепция феноменологии Макса Шелера. Шелер vs Гуссерль

С одной стороны, сказалась принципиально критическая позиция Шелера по отношению к методологии как философствованию: методология, на его взгляд, не может быть первичной в познании, а в теории познания не должна иметь приоритетный статус. С другой стороны, Шелер рассматривал феноменологию как средство для достижения содержательных целей, расширяющих горизонты человеческого познания и формирующих то, что он называл «философским мировоззрением». «…Основная философская задача Шелера в корне отличалась от поиска строгой науки, характеризовавшего первоначальный замысел Гуссерля. Шелер не собирался основывать новую науку – феноменологию. Для него такая наука была в лучшем случае средством, новым методом, позволяющим находить новые ответы как на «вечные», так и на злободневные вопросы»[32].

Правда, справедливости ради следует сказать: над тем, что такое феноменология, как следует её понимать и как именно использовать, Шелер рефлексирует почти во всех своих статьях и книгах. Нельзя недооценивать и тот факт, что он был харизматическим лидером феноменологического кружка в Гёттингене (1911–1919 гг.), где вокруг него сплотились такие фигуры, как Д. ф. Гильдебранд, Г. Конрад-Мартиус, Т. Конрад, Й. Геринг, Р. Ингарден, А. Койре, Г. Липпс, А. Райнах, Э. Штайн[33]. По всей вероятности, в совместных беседах между Шелером и членами кружка разбирались методологические аспекты феноменологии[34].

2. Взгляд с точки зрения социологии философской мысли

Что касается третьего фактора, повлиявшего на формирование легенд и стереотипов о Шелере, – а именно истории личных взаимоотношений Гуссерля и Шелера, – то в содержательном плане о ней сказано достаточно. Между тем, эта история получила также и надличностное, социально опосредованное продолжение. На наш взгляд, оно заслуживает отдельного рассмотрения. Попробуем взглянуть на столкновения доктрин, которые происходили в «идейной области», но выходили иногда за её границы, с точки зрения социологии философской мысли. Сначала изложим реально-историческую канву темы.

Рассказывая о рецепции идей Шелера в США, Фрингс считает важным упомянуть об откровенно негативном отношении к Шелеру и его идеям со стороны ряда американских философов-феноменологов, прежде всего – со стороны Марвина Фарбера (Marvin Farber), а также В.Дж. Макгилла (V.J. McGill) и Дж. Н. Шустера (G.N. Shuster). Резкое неприятие философского наследия Шелера и его как личности было тем более удивительным, что наблюдалось на общем фоне позитивного восприятия шелеровских идей американцами, прежде всего А. Шюцем (эмигрировавшим ранее из Австрии). Как отмечает Фрингс, Шюц «интенсивно изучал труды Шелера, особенно в последние годы жизни, и написал статью о теории альтер-эго Шелера, краеугольном камне его социологии знания»[35].

Фарбер был редактором журнала «Философия и феноменологические исследования». В тематическом выпуске этого журнала за 1941/1942 гг. был опубликован ряд статей о Шелере. Их авторы – Беккер, Дальке, Дункер, Гутри, Хафкенсбринк, Кёле и Вильямс – рассматривали различные аспекты философии Шелера заинтересованно и в конструктивном ключе. Вышел вполне позитивный выпуск журнала. «Но это не произвело впечатления на его редактора Марвина Фарбера, студента Гуссерля, который инициировал гуссерлевское направление феноменологии в США, отличное от шелеровского, – пишет Фрингс. – Фарбер сохранил неприязненную (hostile) позицию по отношению к Шелеру, которую он, вероятно, перенял от своего учителя Гуссерля. Очевидно, разделяя подозрения Фарбера, В. Дж. Макгилл и Дж. Н. Шустер поставили под сомнение философские и политические интенции Шелера. Фарбер же зашёл так далеко, что во введении статьи о Шелере в «Американской энциклопедии» (Encyclopedia Americana) обвинил его в том, что тот был протонацистом. Герберт Шпигельберг стал первым, кто в своей известной книге «Феноменологическое движение» в главе о Шелере серьёзно оспорил эти чудовищные обвинения»[36].

Что же написал Шпигельберг в опровержение обвинений Фарбера?