Концепция феноменологии Макса Шелера. Шелер vs Гуссерль

Касаясь содержания книги Шелера «Гений войны и Немецкая война» (1914), Шпигельберг сделал следующее примечание: «Похоже, что эта книга – единственное основание ещё и сегодня подозревать Шелера в протонацизме, предполагая, что его вступлению в нацистскую партию помешала только его ранняя смерть и смешенное происхождение. Чтобы расставить все точки над i, необходимо в таком случае упомянуть, что уже в 1925 году Шелер предвидел «мировую эпоху выравнивания», когда расовая десегрегация и смешение не только будут неизбежны, но и приветствуемы как возможное благо, и был особенно обеспокоен «туманными идеологиями массовых расистских движений, которые, не ведая европейских реалий, опьянённые воображаемыми абсолютистскими расовыми априори, затемняют нашу мировую перспективу во всех направлениях и не понимают мировой ситуации, которая делает новую солидарность европейских наций императивом»»[37]. В списке англоязычной литературы о Шелере Шпигельберг, указывая семистраничную статью М. Фарбера 1954 года «Макс Шелер о месте человека в космосе», оценивает её негативно: «много ошибок»[38].

Вывод, который Шпигельберг делает в своём исследовании о феноменологическом движении, нельзя расценивать иначе, как позитивный и справедливый по отношению к Шелеру, хотя, может быть, и не абсолютно комплементарный. Он не отказывает ему в оригинальности понимания феноменологии и суверенности философского мышления. «…Нет оснований видеть в Шелере ведущего ученика Гуссерля и последователя его феноменологического учения, а также – ставить Гуссерлю в заслугу или обвинять его в том, что Шелер сделал с его учением. …Другие участники раннего феноменологического движения, хотя были и далеки от некритического принятия взглядов и методов Шелера, ценили его работу куда выше, чем Гуссерль. В особенности это относится к мюнхенским и гёттингенским феноменологам, которые не только признавали блеск его ума, но и никогда не оспаривали его статус феноменолога – даже критикуя его за недостаточную точность, ясность и организованность. Хайдеггер, узнавший Шелера в двадцатых годах, посвящая ему, уже ушедшему из жизни, свою книгу о Канте, отдал дань «спокойной силе» (gel"oste Kraft) его ума[39]. Николай Гартман, сам вряд ли принадлежавший к центральным фигурам движения, полагал, что именно благодаря богатству затронутой Шелером проблематики феноменология приобрела такой размах (grosser Zug) и выросла в духовное движение, авангардом и лидером которого был Шелер»[40].

Итак, представляется очевидным, что здесь перед нами феномен соревнования, соперничества или конкуренции в интеллектуальной сфере, – феномен, на который в своё время обратил внимание Карл Манхейм[41]. Правда, он имел в виду прежде всего конкурентную борьбу в обществе между представителями различных социальных классов и групп за признание их взгляда на мир в качестве единственно верного мировоззрения. Однако ничего не мешает применить предложенный им «социологический» взгляд и к другим духовно-культурным и интеллектуальным явлениям, менее масштабным по своим целям и устремлениям.

«Конкурирующие партнёры всегда борются за официальное истолкование бытия, – утверждал Манхейм, – причём понятие «официальное истолкование бытия» является формулировкой феноменолога Хайдеггера… (…) Философ (Хайдеггер) называет истолковывающего бытие субъекта «Man». (…) С рождения мы вступаем в этот мир, как-то уже интерпретированный и без остатка (l"uckenlos) наполненный смыслами. Что такое жизнь, что такое рождение и смерть, что принято считать чувством, а что мыслью – всё это уже более или менее однозначно установлено: нечто, «das Man», предшествовало нам и оно лишь мнимо озабочено тем, что в этой связи нам уже ничего не остаётся поделать, – так Манхейм описывает хайдеггеровскую концепцию «das Man», во многом схожую с концепцией «естественного мировоззрения» Шелера, и делает вывод, важный для феноменологической социологии. – Философ замечает «das Man», этого загадочного субъекта, но его не интересует, как этот «Man» возникает. Именно здесь, где философ перестаёт задавать вопросы, начинается социологическая проблема»[42].

Если физиократы и Адам Смит открыли конкуренцию в области хозяйственной деятельности человека, и она с их подачи стала рассматриваться как экономическое понятие, это ещё не означает, будто конкуренция не является на самом деле общим социальным феноменом, полагает Манхейм[43]. А, по его мнению, дело обстоит именно так. Говоря о факторах, определяющих «непрямолинейную» форму социально-исторического движения духа, Манхейм выделяет два главных: смена поколений и феномен конкуренции. Заметим: в случае с восприятиями концепций феноменологии Шелера и Гуссерля в США и России именно эти два фактора со всей очевидностью сыграли свою роль.