Концептуальное проектирование сложных решений

• Вопросы встают на пути мысли как ориентиры и указатели движения сознания. Вопросы могут подвести нас к познанию истины, а могут привести к «интеллектуальному блуду».

• Вопрос создает и изменяет траекторию мышления и внутренней дискуссии.

Вопросы подготавливают наше отношение к предметам внимания. Так, например, «вопрошать о сущности – это подготавливать возможность свободного отношения <к объекту>» [48] . Без вопрошания о сущности мы остаемся привязанными к очевидным свойствам «вещей». Вопрос как бы «намагничивает» наше сознание – неразрешенный вопрос беспокоит нас и заставляет работать сознание.

• Вопрос прямо указывает на место, в котором «скрывается» истина. Это облегчает постижение, поскольку действует опосредованно, через самого вопрошающего.

У вопросов есть особенные свойства, как помогающие «добыче» знания о «вещах», так и затрудняющие эту работу. Приведу здесь небольшой ряд этих свойств [49] .

1. Вопрос почти всегда эвристичен. Почти никогда невозможно разложить его возникновение на элементарные составляющие. Можно заниматься типологией вопросов, анализом области применения вопросов, направленностью вопросов, способами употребления вопросов и прочим, но очень трудно говорить о природе возникновения вопросов. Это сближает «механизм» их появления с «механизмом» интуиции. Во многом вопрошание – интуитивная деятельность, о пользе которой мы уже беседовали.

2. Вопрос несет в себе две составляющие: предметную и психическую. Первая состоит в содержании вопроса, а вторая – в нашем отношении к самому вопросу. Эта психическая составляющая при устной форме вопроса заметна в интонации вопрошателя, а в мысленной форме, наверное, в неких его модусах: во внутренней иронии, или в сомнении, или в «оплаченном ответе», или в чем-то еще. В этой «двухслойности» вопроса отражается сложная природа познания. Мы думаем о чем-то и одновременно думаем об этой мысли – нам это дано.

3. Вопрос вносит в мышление контекст обсуждаемым явлениям. Это происходит неявно, незаметно, но по вопросу почти всегда можно восстановить тот контекст, который имелся в виду.

...

Попробуйте это сделать для следующих вопросов из отечественной классики. Например, для такого: «Варвара! Неужели ты, в самом деле, уходишь от меня к Птибурдукову?» Или вот другое: «Чего Вы орете, как белый медведь в теплую погоду? – строго сказал Остап. – Давно бьют?»

Словом, вопрос может неявно внести в размышление, например, практический, прагматический, исследовательский, ценностный, мистический или другие контексты. Анализ даже спонтанно заданных вопросов может помочь вскрыть контекст как основания, из которых вопрос был задан.

4. Вопрос формирует задачу двояким образом: он возбуждает сознание относительно результата решения некоей задачи и часто – относительно метода ее решения. «А в принципе есть ли у крота глаза?» – согласитесь, что этим вопросом из анекдота возбуждается, во-первых, познавательная задача относительно наличия глаз у крота, а во-вторых, указание на путь ее решения… «в принципе!». Всякому же понятно, что здесь вовсе не подразумевается практический эксперимент типа «а мы возьмем и проверим, есть ли у него глаза».