Читаем Концерт для баяна с барабаном полностью

— Когда мои папа умрет, — Лёка лениво ковыряет ложкой утреннюю кашу, утопив задумчивый взгляд в её густой молочной глубине, — его скелет поставят в музее. И мы будем туда ходить и на него смотреть…

Лёка мне сестра. Вообще-то её зовут Элеонора. Но на полное имя она пока ещё не тянет. И мы называем её просто Лёка. Ей четыре года, и вчера её первый раз в жизни взяли в музей.

— Музей-зей-зей! Музей для друзей! — распевала она по дороге из дома, и в троллейбусе, и в очереди в кассу. И нетерпеливо дёргала папу за рукав, а меня — за косу. И веселилась. И корчила всем рожи. И самые страшные — мне. И приплясывала, и подпрыгивала, и ни минуты не могла устоять на месте.

В Лёкином незатейливом воображении музей — что-то вроде балагана, с клоунами, ряжеными и тележками, полными лимонада.

— Ну же! Ну! — бормотала Лёка и налегала толстым боком на тяжёлую дубовую дверь, и прижимала руки к груди, и кусала губы, и предвкушала, и замирала, и…

Дверь неохотно, со скрежетом подалась.

— Билеты!

Сбоку от входа стояла унылая пожилая смотрительница в скучном коричневом пиджаке. Меньше всего на свете она походила на клоуна.

Пахло нафталином и мастикой.

— Тапочки!

Из огромного короба торчали корявые войлочные уродцы с оборванными завязками. Лёка пугливо заглянула внутрь. Рот её скривился. Нос жалобно сморщился и всхлипнул.

— Там начало экспозиции, — коричневый пиджак вяло махнул рукавом в неопределённом направлении.

— Экс-зи-пиции?! — ужаснулась Лёка и булькнула утробно.

Экзекуции! — неудачно пошутил папа.

Лёка вся сжалась, побелела от страха и, оглушительно шаркая музейными штиблетами, покорно шагнула в неизвестность.

— Яванский ящер! Кистепёрая рыба латимерия! Пищеварительная система панцирного крокодила!

В царстве окаменелых и засушенных экспонатов папа чувствовал себя, как мастер спорта по плаванию посреди бассейна. Он бодро метался между витринами. Поднимал Лёку на вытянутых руках. Тыкал её носом в графики, схемы и распятых на стендах насекомых. Щедро сыпал латинскими словами и непонятными учёными терминами. Лёка пыхтела, вырывалась и требовала поставить её на пол.

Папа прищёлкивал пальцами, ловил разбегающиеся мысли и пытался запихнуть их в наши головы.

Я внимала.

Лёка зевала, грызла ноготь на большом пальце и равнодушно ковыряла в носу. Время от времени с неё сваливались тапки, мы с папой дружно падали ниц и приматывали непослушные растрёпанные завязки к её пухлым коренастым ногам.

Стенд «Сообщества водоёмов юры и мела» стал нашим последним пристанищем.

— До-о-омо-о-ой!!!

С Лёки в очередной раз слетел тапок. Злым прицельным пинком она зашвырнула его в дальний конец зала, набычилась и застыла музейным изваянием.

У-у-упс!

Папа тяжко вздохнул. Взял Лёку за руку. И повернулся в сторону выхода.

Наша маленькая печальная процессия торжественно прошествовала мимо панциря астеролеписа, черепа лабиринтодонта, кладки яиц протоцератопса…

— Что это?!

Лёка затормозила неожиданно и резко. Папа дёрнулся и пошатнулся. Я чуть не сломала об его спину нос.

Что это?! — Лёка запрокинула голову, широко открыв глаза и рот.

Над нами кровожадно улыбался, скалил огромные острые зубы и хищно сверкал пустыми глазницами скелет — тираннозавра. Ноги его были согнуты перед решающим прыжком. Длинный хвост упирался в пол. Маленькие никчёмные ручки болтались на недосягаемой высоте, под самым тираннозавриным подбородком. По обе стороны могучего позвоночника торчал частокол загнутых вовнутрь исполинских рёбер. Даже в таком — предельно обнажённом и растерзанном виде — тираннозавр был величествен и страшен.

Лёка спряталась за папу.

— Что это?

— Тираннозавр, — бодро начал папа, вдохновлённый возможностью продолжить экскурсию, — род вымерших гигантских динозавров. Длина тела больше пятнадцати метров. Передние конечности редуцированы, а задние…

— Что это? — повторила Лёка.

— Где?

— Вот! — Лёкин толстый палец ткнул в направлении огромного, собранного из множества отдельных костяных звеньев, хвоста.

— Хвост, — объяснил папа, — вместе с развитыми задними конечностями тираннозавра он образует…

— Хвост лохматый, — снисходительно объяснила Лёка папе и постучала кулаком по своему упрямому выпуклому лбу. — А это что?

— Хвост, — ещё больше растерялся папа, — только скелет…

— Какой скелет? — не поняла Лёка.

— Ну, скелет — то, что внутри.

— Внутри чего?

— Ну… — папа пребывал в замешательстве, — внутри хвоста.

— Хвост лохматый! — Лёка гневно топнула ногой, покраснела как рак и собрала в гармошку нос, готовая разреветься.

Папа схватился за голову. Его педагогические способности моментально капитулировали перед самоуверенным Лёкиным невежеством.

— А вот у тебя, — сделал неуклюжую попытку папа, — у тебя что внутри?

— Внутри? — Лёка любовно похлопала себя по животу. — Суп. Котлета. Компот. Два печенья… нет, три с половиной…

— При чём здесь компот! — папа начал раздражаться. — Что у тебя внутри ручек, ножек?

— Ручек? — Лёка заинтересованно поднесла к своему носу потную ладонь и принялась изучать неровную царапину, оставленную ей на память дворовой кошкой Дуськой. — Кр-р-ровь!

Перейти на страницу:

Все книги серии Школьные прикольные истории

Валентинка
Валентинка

Искрометный юмор, веселье, радость наполняют увлекательные рассказы про двух братьев Лешку и Димку Коржиков. Коржики – это не прозвище, это фамилия мальчиков. Очень веселая и вкусная фамилия. Какие только приключения не выпадают на долю неразлучных друзей. Прогулка по школьному подвалу, спасение раненого друга, поиски пропавшей пуговицы и многое другое. А еще у них есть подружка, замечательная девочка Катя, ради которой друзья готовы совершать даже подвиги, например, сделать самую лучшую валентинку, найти самый оригинальный подарок на день рождения или дать себя подстричь, купить билеты в цирк или спасти сбежавшего кота. В общем, эти рассказы про настоящую ребячью дружбу, про доброту и честность, порядочность и смелость...

Дмитрий Юрьевич Суслин , Люциус Шепард

Проза для детей / Современные любовные романы / Детская проза / Книги Для Детей

Похожие книги