Концерт для колобка с оркестром

Значит, мне надо во что бы то ни стало отыскать место, где Федор держит Аню. Это не Пырловка. Вчера сюда «Нексия» не возвращалась.

Я брела к дому, спотыкаясь о корни деревьев.

И как прикажете решать задачу? Мне неизвестны фамилия и отчество Федора. Обратиться в ГАИ, поискать его как владельца «Нексии»? Отличная идея, только невыполнимая. Номера машины я не знаю. Перебрать координаты всех хозяев серебристых «Нексии», найти тех, чье имя Федор, а потом методично обходить квартиры? Ну, до весны следующего года я, пожалуй, справлюсь. Одна незадача, вдруг Федор ездит по доверенности?

– Вилка, – крикнула Томочка, – покарауль Никитоса!

Я вынырнула из мыслей и удивилась. Стою, прислонившись к нашей избушке, ноги сами собой привели меня к даче.

– А зачем его сторожить?

– Чтобы за мной не увязался.

– Ты куда?

Томочка схватилась за железное полукольцо.

– За водой съезжу.

Я вырвала у нее ручку тележки.

– С ума сошла! Это моя забота.

– Так нечестно, – попыталась сопротивляться подруга, – вчера ты баклажку возила, сегодня я сама отправлюсь.

– Сиди дома, с Никитой, сейчас добуду воду, – категорично заявила я и поволокла громыхающий бидон к колодцу.

Наполнив баклажку, я усмехнулась. Наступать дважды на одни и те же грабли – национальная русская забава, но я не из тех, кто любит в ней участвовать. Очень хорошо помню, как вчера тащила за собой полную емкость, не справилась с ней на пригорке и в результате въехала во двор верхом на баклажке.

Нет уж, сегодня поступлю по-умному.

Аккуратно развернув наполненную «тару», я встала за бидоном и начала пихать его перед собой. Один шаг, другой, третий, потом тропинка пошла под откос. Я налегла посильней на ручку и тут же поняла: совершена трагическая ошибка. Вилка Тараканова когда-то хорошо училась в школе, правда, сейчас почти все знания, вбитые в мою голову Леонидом Абрамовичем, учителем физики, испарились без следа, но я способна припомнить кое-что про силу тащения, нет, тягания или волочения… Ой, мама!

Бидон понесся вниз, набирая безумную скорость.

Я попыталась остановить взбесившуюся тележку. Куда там! Отчаянно вращаясь, колеса скакали по кочкам. Глупо было рассчитывать на силу своих рук, господь обделил меня бицепсами и трицепсами. Выпустить из судорожно сжатых пальцев ручку я никак не могла. Конечно, так я сразу избавлюсь от баклажки, но в ту же секунду со всего размаха шлепнусь о землю и разобьюсь. Оставалось последнее средство – притормозить ногами. Выпрямив спину, я постаралась воткнуть пятки в землю. На секунду скорость уменьшилась. Я обрадовалась безмерно и удвоила усилия.

Бидон подпрыгнул, рванулся вниз, я полетела за ним, ощущая, как ступни вспахивают рыхлую, сухую почву. Ветер свистел в ушах, пыль забивалась в глаза и нос, скрипела на зубах, а я моталась на конце ручки, словно старая тряпка на швабре. Сбоку опять мелькнула черная тень. Бах! Бидон проделал еще одну дыру в заборе, смял очередную порцию непонятных растений и со всего размаха врезался в стену избы. Я шлепнулась там же, где и вчера, но на сей раз оказалась не под баклажкой, а над ней. Бум! На мою голову обвалился с подоконника радиоприемник. Полнейшая тишина, воцарившаяся вокруг, была прервана звуком мотора. Мимо дачи на большой скорости промчался грузовик. Я попыталась встать. Ну надо же, до каких мелочей иногда повторяется ситуация. Опять я чуть не угодила под машину!

– «Не испытывай любовь!» – заорал вдруг транзистор, «оживая» после падения.

Я сползла с баклажки, встряхнулась, осторожно пошевелила конечностями, потрясла головой и пришла в восторг. Скачки с бидоном опять закончились вполне благополучно.

– «Не так легко меня с земли убрать, – голосило радио, лежа в траве, – я утром оживу и вновь приду к тебе!»

Я подняла серебристый приемник, сдула с него пыль и, поставив бедолагу на подоконник, вздохнула:

– Ты прав, дорогой, нас с тобой так просто не убить.

– «Забудь про все, займись любовью, – надрывался певец, – уйди от всех забот!»

– Ну уж это не получится, – воскликнула я и поволокла баклажку к крыльцу, – кое о чем даже и мечтать не приходится!

Следующие три часа я посвятила поиску того, кто мог бы мне сообщить фамилию, отчество и место работы Федора. Сначала сбегала на пепелище, увидела там Мишу, занимавшегося мародерством, и велела ему:

– Коли приметишь машину погорельца, запомни ее номер и сообщи мне. А я за это дам тебе сто рублей.

– Пятьсот, – не растерялся Миша.

– Двести, – возмутилась я.

Сошлись мы с ним на трехстах, я побежала было в деревню и наткнулась на Томочку с Никитой, вышагивающих по дорожке. Подруга несла красный бидон, Никитос тащил пакет.

– Вилка, – удивилась Тамара, – ты что здесь делаешь? Ой, кажется, пожар случился! Ну и ну! Как гарью пахнет! Надо же, как мы крепко спали, ничего не слышали, не иначе, отравились кислородом!

– А вы куда? – поинтересовалась я.

– В Немировку, – улыбнулась Тома, – ты же вчера нам молоко пообещала, а не принесла. Я подождала часов до шести и сама в деревню подалась. Нашла избу, где ты все оставила, сырники потом сделала. Вот сегодня опять свеженькое куплю. Почему у тебя такой вид?