Концерт Патриции Каас. Отрывки

– Молодец, Николай Григорьевич! Уля, Гриша, какой ладный мальчишка получился у вас! И внучок тоже вполне приличный, ребята!

– А я? – спросила Верочка.

– Ты тоже вполне приличная внучка, разве можно сомневаться!

– Ты ешь, Костя, ешь! Потом поговоришь!

– Уля, это ты сотворила? До чего же вкусно! Научи мою Любашу!

– Уленька часто нас балует. Готовит всякие вкусности, пальчики оближешь!

– Наша Уленька молодец!

– Вы ее не захваливайте, не захваливайте! Моя жена самая лучшая в мире, никаких сомнений!

Уля помалкивала, подкладывая взрослым, успевая вытереть рот малышам, да и сама положить что-нибудь в рот …

Женщины бросились друг к другу, порывисто, крепко и молча обнялись.

И застыли, и если бы можно было бы подслушать, то стало бы слышно, что они называют друг друга по имени: Веруня, Маргоша …

Женщины были очень разные – одна не толстая, но плотного телосложения, с каре явно крашеных волос, в модном джинсовом костюме; вторая худощавая, в строгом деловом костюме, с короткой стрижкой.

Потом они отстранились, посмотрели друг на друга, и почти одновременно спросили: как ты?

И тут они заметили мужчину.

Он стоял неподвижно и молча.

Он был неприметен и обычен. Это была одна из особенностей этого мужчины – быть неприметным и обыкновенным, ничем не выделяясь среди других.

Подружки знали, что эта неприметность была свойственна этому мужчине независимо от места – это они видели в Брюсселе, в Париже, в Лондоне, в Нью-Йорке …

И все трое крепко обнялись, и целуя его женщины говорили:

– Дорогой Владимир Альбертович … Товарищ генерал … Как я рада … Мы вас не забывали …

Потом все втроем сидели в уютном скромном зале за столиком, и мужчина заказывал молодому скромному официанту …

Втроем поднимали бокалы с шампанским и странным тостом «За тех, кого с нами нет». И вспоминали давно прошедшее время, когда молодой мужчина, тогда еще не генерал, никогда в жизни не надевавший военную форму, обучал молодых девчонок премудростям нелегкой жизни нелегалов и вообще обладателей чужих биографий и документов …

И потом «вывозил» своих воспитанниц за рубеж, продолжая обучение в Париже или Копенгагене …

Обнимающие его женщины со слезами вспоминали …

Понятие «семья», «семейное гнездо» тесно связано с еще одним понятием, которое тут, недалеко от Москвы, стало понятным и привычным – «трилистник».

У этого самого большого здесь здания обозначение «трилистник» сразу победило другое – «БМВ».

Все дело в том, что здание состояло из трех корпусов, соединенных в фигуру, напоминающую фирменную эмблему «БМВ»: три корпуса, развернутых друг относительно друга на 120^о и соединенных между собой. Но более понятное и привычное «трилистник» вытеснило «импортное» обозначение.

Трилистник разместился между длинными жилыми корпусами на месте, исходно зарезервированном для этого здания при закладке города.

В каждом корпусе «трилистника» было по три подъезда, первый и цокольный этажи корпусов по сложившейся здесь традиции занимали служебные помещения, первые жилые этажи занимали так называемые служебные квартиры или общежития, а средняя часть здания …

Серединка – место сочленения трех корпусов – представляла собой сложнейшее инженерное сооружение.

Сплошные стеклянные стены первого этажа скрывали обширный холл, куда вели три большие вращающиеся двери. Конструкция этих дверей была выбрана не случайно – даже небольшой ветерок на улице приводил к существенному перепаду давления между корпусами и этими входными дверьми, и двери обычные, распашные, здесь бы не выдержали, да и просто были бы неудобны.

В холле рядом с этими вращающимися дверьми обычные двери скрывали входы на шесть самостоятельных пожарных лестниц, а по центру холла посетителей ожидали три пассажирских и три грузовых лифта.

Прачечные, мастерские бытового обслуживания, помещения для хранения несезонного инвентаря, бани и сауны скрывались под корпусами, а тут, над холлом размещались не менее важные службы: почта, отделение местного банка и сберегательная касса, книжный магазин, где кроме книг можно было купить аудио– видеопродукцию и канцелярские товары и прочие хозяйственные мелочи, и вообще все сопутствующие товары кроме пищевых продуктов.

Но самое главное – тут размещались салоны красоты с солярием, косметический и массажный салоны, а прямо над холлом, куда можно было попасть по отдельным лестницам, кабинеты медицинской консультации – по любым вопросам и с круглосуточным режимом работы.

В «серединке» хватило места для приемных пунктов служб обслуживания населения, для юридической консультации и даже нотариальной конторы, для которой работы было очень и очень мало.

А в подвальных помещениях этой «серединки» скрывалось все управление многочисленными системами «трилистника» – вентиляция, теплоснабжение, вода, газ, электроэнергия, радио, телефон, телевидение.

Чем еще отличался «трилистник» от старых жилых корпусов?