Концерт в криминальной оправе

— Заедь к нам сегодня после обеда, — попросил он. — Надо потолковать, посоветоваться. Я за тобой машину пришлю.

Для эксперта визит в милицию, прокуратуру — дело обычное. Раз зовут — надо идти. Вскоре подошла машина, и я поехал в горотдел.

Артур Борисович встретил меня приветливо: — Проходи, Марк, садись, отогрейся с мороза. Чай, кофе?

— Вижу, весь в заботах, — кивнул я на лежащую перед ним таблицу с множеством цифр. — Не буду задерживать, давай сразу о деле. Наверное, опять у твоих оперативников с судебной медициной концы с концами не сходятся.

— Нет, нет, здесь пустячок, наше с тобой личное. Понимаешь, мы с Симоновым потолковали и решили, чисто по-дружески, попросить тебя забрать заявление о краже.

К тому времени, признаться, о событии, почти месячной давности, я уже позабыл. И вот — это предложение.

Решаю стоять до конца. — Ничего не выйдет, Артур Борисович. Вот если бы мы не сидели за столом втроем в тот вечер, тогда еще, куда ни шло… А так, как-то неудобно и за вас, милицию. Комедия, да и только. К тому же, и жена подписывала, не я один.

Пименов между тем нажал какую-то кнопку. Минуту спустя, в кабинете появился Симонов.

— Да ты, старик, нам всю годовую статистику портишь, — возмутился он. — По раскрытию краж мы вторые в области, по общей преступности чуть ли не первые. Боремся, не жалея сил, за классные места…

Словом — уговоры. Но без результата, заявления я так и не забрал.

Вечером следующего дня у меня дома раздался звонок. Открываю, на пороге мои вчерашние собеседники. Оба красивые, представительные, в полной форме офицеров милиции.

— Мы к вам, Машенька, — говорит Симонов жене. — А ваш супруг ничего, пусть поприсутствует. Пусть ему стыдно станет.

Входят, разделись. Маша вышла на кухню ставить чай. Между тем, Пименов проворно достал из дипломата две бутылки пятизвездочного армянского коньяка, коробку конфет.

— Вот, — говорит, — наверное, это тебя убедит. — Впрочем, мы не к тебе, а к Марии Иосифовне. Женщины, куда лучше мужчин, понимают тяготы милицейской службы.

— Это что же, взятка? — спрашиваю. — Какая там статья уголовного кодекса? Опять же давление органов на заявителей. Через коньяк и выпивку. Еще одна статья…

Тут Маша с подносом и чашками появилась. Заметьте, чай, если он хорошо приготовлен, особенно полезен — снимает напряжение и располагает к согласию. А на меня, вероятно, и коньяк подействовал. В общем, забрали мы заявление. Оно, кстати, в том же дипломате у Пименова находилось. Тем самым, со слов гостей, наговоривших Маше кучу комплиментов, резко «улучшили» городскую и областную милицейскую статистику, вот так, за столом, «раскрыв» очередную кражу.

Шло время, шли годы. Уже пропали в наших магазинах добротные и дешевые чешские саквояжи, резко подорожали молдавские яблоки, а томаты в собственном соку вряд ли найдешь по такой цене и в самой Болгарии. И все-таки о приключении в подвале вспоминал довольно часто, памятуя о той трагикомической ситуации, в которой втроем оказались. Посему, время от времени, особенно если рядом оказывался Симонов, приятельство с которым не распалось, а, наоборот, даже окрепло, в узком кругу — бане ли, на рыбалке, просто в мужской компании, настраиваясь на эпический лад, рассказывал о подвальной краже. Длинно и сочно, с новыми подробностями, иной раз, привирая чуть-чуть. И хоть до лавров Андроникова, понятно, далеко, но всегда с неизменным успехом, почти «на ура».

Давно мечтал об этом написать: все-таки, согласитесь, случай необычный, исключительный. Но…, не единожды осмысливая сюжет, не видел главного — концовки рассказа. А без финала — и пьеса не пьеса, и рассказ не рассказ.

Как-то летом, возвращаясь по делам из Иванова, заехали мы с Симоновым на дачу к моему старинному товарищу, профессору кафедры судебной медицины Валерию Кодину. В качестве сюрприза хозяин решил порадовать нас жарко натопленной баней, с настоянным на целебных травах паром и, собранными лично, превосходными дубовыми вениками. Следует отдать должное Кодину. Опытный спортсмен, в прошлом не раз доводилось ему одолевать и марафон, он, как никто другой, верит в целительные свойства русской парной, ставя ее выше финской, да и всех прочих утех сильной половины человечества.

После бани, дело было в июле, мы расположились для отдыха и неспешной беседы прямо на траве, в тени раскидистой вишни. Блаженствуя, слово за слово, вспомнили общих знакомых, поделились свежими анекдотами, потом перешли к экспертным и юридическим темам. Учитывая присутствие Симонова, я не спешил, больше молчал, в ожидании своего звездного часа. И вот настал мой черед…

Начал, как обычно, отрепетированным за годы голосом, представив понятно, Владимира Александровича в качестве главного героя:

— Морозным декабрьским днем возвращался я из отпуска, который провел у родителей в Молдавии…

И вот тут-то, когда с подлинным триумфом, в который раз я завершил свой получасовой монолог, в разговор вступил Симонов. Держа чашку чая, обстоятельно выжав в нее дольку лимона, он сделал несколько глотков и не спеша произнес: