Концлагерь

Диш Томас М Концлагерь

Эта книга с благодарностью посвящается Джону Сладеку и Томасу Манну, двум хорошим писателям

Now, reader, I have told my dream to thee;
See if thou canst interpret it to me,
Or to thyself, or neighbor.
But take heed
Of misinterpreting; for that, instead
Of doing good, will but thyself abuse.
By misinterpreting evil issues.
Take heed, also, that thou be not extreme,
In playing with the outside of my dream.
Nor let my figure, or similitude,
Put thee into a laughter or a feud;
Leave this for boys and fools; but as for thee,
Do thou the substance of my matter see.
Put by the curtains; look within my veil;
Turn up my metaphors and do not fail.
There, if thou seekst them, such things to find,
As will be helpful to an honest mind.
What of my dross thoufindest there, be bold
To throw away, but yet preserve the gold.
What if my gold be wrapped in ore?
None throws away the apple for the core.
But if thou shall cast all away as vain,
I know not but «twill make me dream again.

John Bunyan. „The Pilgrim's Progress“

Я рассказал мой сон, друзья!
Постарайтесь его объяснить для пользы своей,
моей и ближнего.
Но не поймите его ложно,
ибо тогда получите только один вред.
Остерегайтесь и того, чтоб не принимать буквально
аллегорию моего сновидения,
и да не внушит она вам только смех и критику.
Предоставьте такое воззрение безумцам и мальчишкам,
но сами выберите из нея суть моей идеи.
Отдерните занавес, поднимите покрывало
и разъясните мои метафоры,
но не премините употребить в пользу то, что найдете хорошим.
А когда заметите мусор, не бойтесь отбросить его,
сохранив одно золото.
Быть может, мое золото еще не закрыто в руде?
Никто не бросает яблока из-за сердцевины,
но если вы бросите от себя здесь описанное,
считая за бессмыслицу,
то мне, пожалуй, приснится другого рода сновидение…

Джон Буньян, „Путешествие пилигрима в небесную страну“[1]

КНИГА ПЕРВАЯ

11 мая

Эр-Эм, юный мой охранник, из мормонов, наконец-то принес бумагу. Ровно три месяца, день в день, прошло с тех пор, как я его первый раз просил. Что это вдруг, такое благодушие. Может, Андреа сумела его как-то подмазать. Ритор Мортис,[2] конечно, все отрицает, ну так еще б он не отрицал. Мы поговорили о политике, и насколько я понял из намеков, которые Эр-Эм соизволил обронить, президент Макнамара решил пустить в ход „тактические“ ядерные заряды. Соответственно, может быть, этой бумагой я обязан Макнамаре, а вовсе не Андреа; Эр-Эм, помнится, всю дорогу досадовал, что генералу Шерману, бедолаге, не дают толком развернуться. Когда — как, например, сегодня — Эр-Эм чему-то рад, эта его жуткая улыбка (тонкие губы отходят назад, туго натягиваясь на резцы, клыки и пр., ну вылитый бражник „мертвая голова“) вспыхивает даже при самых ничтожных потугах на юмор. Почему все мои знакомые мормоны улыбаются точно так же, будто вечный запор мучает? У них что, сортирный тренаж особенно суров?

Это мой дневник. Тут я могу быть откровенен. Откровенно говоря, влип я капитально.

12 мая