Контуры грядущего. Энгельс о коммунистическом обществе

Можно наметить два подхода к решению проблемы: внешний анализ рукописи (однако почти вся она написана рукой Энгельса, и это затрудняет использование данного способа для дифференциации вкладов каждого из авторов) и анализ ее содержания (в этом втором случае особенно важно выяснить, что было сделано в области теории каждым из авторов до совместной работы над «Немецкой идеологией»). Наиболее плодотворным представляется сочетание того и другого.

Тогда в отношении многих конкретных высказываний в «Немецкой идеологии» представляется возможным с большей или меньшей степенью вероятности решить, кому то или иное положение принадлежит – Марксу или Энгельсу, от кого в первую очередь оно исходит. В отношении же содержания «Немецкой идеологии» в целом можно утверждать, что решающий вклад принадлежал здесь безусловно Марксу. К такому общему результату приводит как исследование указанными способами самой «Немецкой идеологии», так и анализ позднейших свидетельств Энгельса (см. 16, 413; 20, 9, 25 – 27; 19, 111 – 113, 348, 350 – 351; 21, 1 – 2, 25, 220, 259, 300 – 301, 367 – 368, 370).

Однако новые теоретические воззрения, выдвинутые главным образом Марксом, были разработаны в «Немецкой идеологии» сообща, и уже поэтому они занимают столь значительное место в эволюции взглядов самого Энгельса.

Обратимся теперь к теории коммунистического общества, развитой в «Немецкой идеологии».

2. Понять и изменить мир

Одно из самых глубоких отличий нового мировоззрения, созданного Марксом и Энгельсом, было классически сформулировано в заключительном тезисе Маркса о Фейербахе: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Так принято в наших изданиях переводить этот знаменитый тезис. В немецком оригинале есть дополнительный оттенок, который трудно передать в переводе; там сказано дословно так: «Философы лишь различным образом интерпретировали мир…». Маркс противопоставляет философской интерпретации мира его действительное понимание. Целью такой «интерпретации» является примирение с существующим, тогда как понимание существующего мира необходимо для того, чтобы изменить его. Философы лишь так или иначе интерпретировали мир, чтобы примириться с существующим, дело же заключается в том, чтобы, поняв мир, изменить его, – таков подлинный смысл 11-го тезиса о Фейербахе.

В тезисах о Фейербахе вообще и в заключительном тезисе в особенности Маркс противопоставляет всему предшествующему, пассивному, созерцательному материализму и вообще всей прежней философии – новый, действенный, практический материализм, который совпадает для него с коммунизмом или, говоря точнее, выступает как философская, общетеоретическая основа коммунизма.

Общая идея 11-го тезиса как лейтмотив проходит через весь первый том «Немецкой идеологии», который посвящен «критике новейшей немецкой философии в лице ее представителей Фейербаха, Б. Бауэра и Штирнера», т.е. критике немецкой послегегелевской философии, главным образом – идеализма младогегельянцев.

3. Действительное освобождение

Эта критика отнюдь не преследовала абстрактно-философских целей. В конечном счете речь шла о правильном мировоззрении, об условиях действительного освобождения людей. Этот последний вопрос и являлся исходным пунктом в борьбе авторов «Немецкой идеологии» против младогегельянцев.

Младогегельянцы рассуждали как последовательные идеалисты: сознание определяет бытие, значит, чтобы изменить существующее, надо изменить сознание; достаточно разрушить ложные представления людей, и существующая действительность рухнет сама собой. На это Маркс и Энгельс отвечают: изменить сознание, не изменяя самого мира, значит признать существующее, дав ему лишь иное объяснение, иное истолкование, иную интерпретацию[18]. Чтобы освободить людей, недостаточно изменить их сознание, необходимо изменить существующую социальную действительность.

Не так давно в Международном институте социальной истории в Амстердаме были найдены и в 1962 г. впервые опубликованы три неизвестных ранее листа рукописи «Немецкой идеологии», в том числе, как удалось потом установить, чуть ли не первый лист всей рукописи Маркса и Энгельса. Уже в самом начале своей работы авторы «Немецкой идеологии» противопоставляют идеалистической фантазии младогегельянцев последовательно материалистическую концепцию относительно условий действительного освобождения людей. Коммунистический вывод Маркса и Энгельса прямо опирается на новое, материалистическое понимание истории. «Действительное освобождение, – утверждают они, – невозможно осуществить иначе, как в действительном мире и действительными средствами… Вообще нельзя освободить людей, пока они не будут в состоянии полностью в качественном и количественном отношении обеспечить себе пищу и питье, жилище и одежду[19]. „Освобождение“ есть историческое дело, а не дело мысли, и к нему приведут исторические отношения…» (46, 32; ср. 3, 433).