Контуры нового мира

По тому же принципу я изменил систему званий в полиции и в жандармерии. В полиции и жандармерии я ввёл не существовавшие до того спецподразделения по типу ОМОНа моего времени. По отряду в сто пятьдесят бойцов в столицах и по такому же отряду в провинции - один на несколько губерний. Все бойцы набирались исключительно из отслуживших в армии и имеющих боевой опыт солдат и офицеров. Собственно кандидаты поступали исключительно оттуда, из армии. Офицеров предпочитали набирать из кавалеристов, поскольку кавалеристам ещё в училищах прививали опору на самостоятельное ведение боя, зачастую в отрыве от основных сил. Здесь тоже набирали решительных и инициативных офицеров, причём по конкурсу. Потихоньку служба в жандармерии перестала считаться неприличной для офицера, что хорошо само по себе. Потихоньку мы сделаем из жандармерии некий аналог войск НКВД в Советском Союзе - элитные войска, которые никогда без приказа не оставляли своих позиций. К жандармам я причислил и пограничную стражу, переформировав её в погранвойска. До единой формы у армейских и у жандармов я ещё не дошел, поскольку служилым людям нужно переварить изменения, зато распространил на всю армию форму Военно-Воздушного флота, разве что цвет формы для армии оставил традиционный, зелёный. Ну и ввёл для всех видов и родов войск тельняшку, в качестве нижнего белья. Цвет полосок тельняшек варьировался в зависимости от рода войск: зелёный у армейцев, коричневый у кавалерии, синий у авиации, малиновый у жандармов и красный у полиции.

Военный народ был страшно доволен.

Одновременно я ввёл в армии, на флоте, жандармерии и полиции обращение товарищ. Слово это уже давно было в ходу, но я подвёл идейную базу: мы все - от солдата до маршала Империи товарищи по тяжёлому и, временами, смертельно опасному роду деятельности - защите Родины. Армия и флот это делает на войне, на линии фронта, а жандармы и полицейские обеспечивают спокойствие нашего тыла. Защищают нашу спину. Они не меньше военнослужащих льют кровь и рискуют здоровьем, так что слово товарищ хорошо описывает суть наших отношений. Особо подчеркнул, что обращение товарищ допускается только в среде силовиков, к посторонним они должны обращаться по-прежнему - господа.

Как я и думал, обращение товарищ тут же перекочевало из силовой среды в гражданскую, где учащиеся и студенты теперь обращались друг к другу только так.

Мода! Может быть мода и пройдёт, а может и задержится, посмотрим.

Кстати о моде: бушлаты, которые я ввёл в качестве формы верхней одежды для учащихся, мгновенно были оценены и военными: у многих офицеров дети учатся в школах и прочих учебных заведениях, поэтому они примерили новинку на себя, и обратились с просьбой ввести такую удобную вещь и в военном ведомстве, в качестве полевой и рабочей формы одежды. Для парадов они просили оставить шинель. Шинель выглядит много представительнее бушлата. Разумеется, я разрешил. Бушлаты ввели единого образца, оливкового цвета для всех: это полевая и повседневная форма одежды, разница только в погонах и петлицах. Только моряки и тут упёрлись, и сохранили для бушлатов 'морской' чёрный цвет. А потом бушлаты, или, если правильно их называть, многослойные куртки, хлынули и в гражданскую сферу, и стали обыденной одеждой, совсем как в моё время. Очень помогло и создание к тому времени первых массовых образцов синтепона, впрочем, в женской одежде, как и в моё время, часто использовался гагачий и гусиный пух. А ещё в армии и на флоте, а за ними и в гражданской сфере, получили распространение вязаные шапочки, сначала однослойные, а затем и многослойные: тому способствовало создание смесовых нитей и внедрение в текстильное производство вязальных машин. Вид прохожих на улице всё сильнее становился похожим на тех, их моего времени.

***

После ухода врачей я отправился к Ирине Георгиевне. В просторной комнате, куда я вошёл, находилась прелестная компания из моей супруги и шести её придворных дам. На столах лежали выкройки, лекала, и прочие вещи, необходимые при шитье. На большой чертёжной доске (мой прогрессорский вклад в эпоху) висели рисунки различных платьев. Рисунки, кстати, мои: как-то я при Ирине Георгиевне проехался по нынешней моде, и получил отповедь:

- Дорогой мой, ты много раз говорил, что если критикуешь, то будь любезен, предлагай альтернативу тому что критикуешь.