Контуженый

– Я разыскивал предателя по заданию ЧВК и регулярно отчитывался. Прежде, чем зайти в твой дом, я позвонил Чапаю и рассказал о твоем предательстве. Мы условились, если я через два часа не перезвоню, он вышлет группу обнуления. Прошло больше. По твою душу уже выехали ликвидаторы. Беги!

Шмель слушает, откидывается на диван и остается расслабленным. Он приподнимает большой палец и любуется им.

– Удобный пароль – отпечаток пальца. Твоего пальца! Пока ты провалился в войну и бредил «огонь-выстрел», я изучил твой телефон. Чапаю ты звонил утром, а сейчас ночь. Никто не приехал. Да и меня под видом Русика ты опознал позже. Ты врать не умеешь, Контуженый. И никогда не умел. Я запомнил это с тех пор, когда ты был послушным Никитой Данилиным.

– А ты? Ты всегда врешь?

– Честность мне ничего не дала, а вот обман – сплошные плюсы. Начиная со шпаргалок в школе. Лапша на уши доверчивым девочкам помогает залезть в их трусики. Я обманул Вепря, когда пошел вместо Русика. И Русик смотрел мне в рот, как преданная собачка. Я обманул его в последнюю ночь, чтобы он погиб вместо меня. А потом обманул всех, когда стал Русланом Краско!

– Только не меня.

– Тебе же хуже, Контуженый. – Шмель выпивает, сводит брови и сверлит меня взглядом. – Кто еще про меня знает?

– Какого тебя? Ты Русик или Шмель?

– Я тебя не добил, чтобы узнать, кому ты еще рассказал, что Шмель жив?

Я делаю невозмутимое лицо в надежде запугать предателя:

– Вепрь знает. Он сам за тобой приедет.

– Не ври!

– Водитель Кедр, который доставил нам мины, его младший брат. Парня разорвало на куски. Вепрь в бешенстве. Он ищет предателя и отомстит.

– Ищет? – хватается за неосторожное слово Шмель. – Он найдет. И знаешь кого? Тебя!

Я пытаюсь исправить оплошность:

– Я докладывал Вепрю. Я говорил о тебе.

– Херня! – Шмель трясет моим телефоном. – Перед «Группой Вагнера» ты не отчитывался. Чаще всего ты встречался с Машей Соболевой. С Аленой с моего завода перезванивался. Даже Злату отыскал. И моей секретарше успел наплести чего-то. Кому ты обо мне проболтался?

Прямая угроза не проходит, и я пробую сыграть на добрых чувствах бывшего друга:

– Шмель, раз ты смотрел телефон, то видел фото Златы. Она ждет ребенка. Будет мальчик. Она назовет его в честь отца – Денисом.

Шмель смущается, но всего на мгновенье. Затем бьет кулаком по столу:

– Перед тобой Руслан Краско! Дениса Шмелева нет! Или Злата думает иначе?

Ругаю себя за наивность. После бегства матери к обеспеченному иностранцу Денису плевать на женщин. Когда на чаще весов большие деньги и эфемерные чувства, он выберет деньги. Своими намеками я только подставляю Злату. Шмель убьет ее и ребенка, если заподозрит неладное.

Спешу отвести подозрения:

– Тогда я о тебе не знал. Мы думали, что ты погиб. Я говорил с ней о деньгах из тайника. Решили, что их забрал Русик. А ребенка Злата оставит в роддоме.

– Сука, как все. Пусть живет. Это максимум, что я могу для нее сделать. Но не для тебя.

Я хватаюсь за спасительную соломинку:

– Руслан, я согласен на деньги. Дай денег на автомойку, отпусти Машу, и я забуду о погибшем Шмеле.

Шмель подбирает пачки денег с пола, задумчиво смотрит на купюры, на меня и кладет деньги в сейф. Подходит ко мне и заглядывает в глаза.

– Ты никогда не мечтал об автомойке. И деньги ты не ценишь. Трындишь, что надо поступать по-людски. А это как?

– Не по-зверски. Не делай другим того, чего не желаешь себе.

– О! Так ты первый мне пушкой угрожал. Получи ответку! – Шмель тычет мне стволом в грудь.

– Да убей уже, убей! – воплю я. – Стреляй! Не промахнешься!

– И свою жизнь ты не ценишь. Но есть и на тебя ключик.

Шмель звонит по телефону киллерам:

– Покажите нам девку.

Поворачивает ко мне дисплей. Я вижу Машу, ее руки связаны. Она лежит на животе поперек сиденья, обнажена ниже пояса, на бедрах синяки. Она слышит включение телефона и отворачивается, свисающие волосы закрывают ее лицо. Я замечаю, как она вздрагивает от рыданий и боюсь представить ее страдание. Маша сопротивлялась, ее били, и она обессилела.

Шмель подзадоривает бандитов:

– Эй, вы что там скучаете. Девка ждет!

– Мы уже того, употели.

– Еще!

У крепыша в руке бутылка водки. Он глотает из горлышка и обещает:

– Сейчас допьем и продолжим. Бутылкой. Взвоет, сучка, надоел ее плач.

– Тоже дело. Покажите ее лицо.

Бандит силой поворачивает голову Маши, другой снимает. Я вижу Машины глаза и с ужасом понимаю, что она видит меня. В ее глазах мольба, а в моих отчаяние.

Шмель доволен немой сценой. Он заставляет меня смотреть в телефон и требует:

– Хочешь это прекратить? Говори, кто еще знает. Твоя мать? Алена? Моя секретарша?

– И ты всех в расход?

– Говори!

– Останови их. Хватит!

– Это от тебя зависит.

– Не трогайте ее!

– Противно смотреть? А мне нравится. – Шмель подбадривает бандитов: – Порезвитесь по полной. Жарьте сучку бутылкой и чем угодно. Если через два часа не перезвоню – добейте.

Пока дисплей не погас, я успеваю крикнуть:

– Маша, жди. Я скоро приеду!

Шмель кладет телефон на столик, выразительно щелкает пальцем по цифрам на дисплее – 01:30.

– У тебя два часа, Контуженый. Спасибо за идею.