Конунг Руси

– Ты сегодня просто блещешь остроумием, – криво усмехнулся Ярослав. – Он меня, конечно, ценит. Но и его оппоненты тоже. Для них всех – я шанс на захват власти и удобная игрушка в их руках. Ведь кто за мной стоит? Значит, я буду всецело в их руках. Идеально. Зачем Вардану такой риск? Он отдаст приказ о том, чтобы убить меня сразу, как только я окажусь слишком близко к Константинополю.

– Сынок!

– Мама!

– Он не такой кровожадный, как ты думаешь.

– Но и не такой глупый, как говоришь ты.

– Он даст тебе должность в какой-нибудь удаленной провинции. И там ты сможешь жить в относительном покое. И ты, и твоя жена, и твой сын.

– Ровно до того момента, как кто-нибудь ему донесет, что я плету заговор против него.

– Ты невыносим!

– Я не собираюсь совершать столь опрометчивые шаги. Здесь я в большей безопасности, чем там, на юге. Это же глупо, мама. Понимаешь? Глупо.

– О какой безопасности может идти речь? Дикие леса. Дикие люди. Дикие нравы. Пока твоя рука тверда, ты можешь копьем карать всех неразумных, с Божьей помощью, разумеется. А если ослабнешь или не дай Бог увечье какое получишь? И все. Тебя свергнут и убьют. И тебя, и всех, кто тебе близок и дорог.

– Чем эта судьба лучше той? Там меня убьют сразу. Здесь – попозже.

– Что ты заладил – убьют да убьют. Если сам не полезешь в интриги – никто тебе ничего не сделает.

– Мама, хватит! Просто прекрати говорить глупости. Что случилось? Почему тебе вдруг захотелось, чтобы я поехал в Константинополь? Кто-то из родственников что-то написал? Признайся. Ты ведь не можешь быть настолько глупой. Чай, совсем недавно сама сбежала, стремясь избежать ножа или яда.

– Родственники? А при чем здесь родственники? Ты пойми. Тут – глухая дыра. Что ты тут будешь делать? До конца жизни возиться в этом навозе?

– На ближайшие несколько веков – это не дыра. Это важнейший торговый путь. И тот, кто его контролирует, будет иметь и доходы, и влияние.

– Вот в Константинополе – торговый путь. И это сразу видно. А тут дыра! Просто глухая дыра, грязь и дикари.

– Мама, уймись. Я никуда не поеду.

– Ты в этом уверен?

– Если ты попытаешься мутить воду, я просто вышлю тебя на юг. Что смотришь на меня? Я не дурак и отлично понимаю, что ты задумала какую-то опасную интригу. И я в ней должен выполнить свою роль. Так вот – не хочу и не буду. И да – следи за языком! Я уже Пелагею отчитал. Вы обе с ума сошли? При людях так друг о друге отзываться?

– С чего ты взял, что я задумала какую-то интригу? – нахохлилась Кассия.

– Пелагея. Ты ее ненавидишь. И знаешь, что мне это не нравится. Поэтому, дабы усыпить мою бдительность, начала говорить о ее благополучии. Это примитивно, мама. Таким простым приемом меня не провести.

– Почему ненавижу-то?

– А как назвать твое отношение к ней? Или думаешь, что я не в курсе, что ты курировала работу Никифора? И что убила его специально, заметая следы? Чтобы не проболтался. Это ведь ты хотела избавить меня от жены-дикарки и нашего ребенка. Зачем? Чтобы выдать за меня какую-то девицу из влиятельной семьи Константинополя? Эта семья тебе нужна для каких-то целей?

– Сынок! Я бы никогда так не поступила!

– Но ты поступила!

– Это наветы!

– Серьезно?

– Я клянусь, что никогда не покушалась на Пелагею и ее ребенка.

– Нашего с ней ребенка.

– А я как сказала?

– Мама!

– Ты не веришь моей клятве?

– Ну хорошо. Допустим. Но Никифора ты курировала?

– Нет. Он… он вел со мной переговоры. Но он представлял интересы другого дома. Мне он не подчинялся и подчиняться не мог. Такое даже предполагать – кощунство! Не забывай, что как бы я ни относилась к Пелагее, в вашем с ней ребенке течет и моя кровь!

– Хорошо. Будем считать, что я тебе поверил, – кисло и как-то неуверенно произнес Ярослав. – Но с этой идеей о переезде даже и не думай. Какой в нем смысл? Здесь у меня есть какая-то почва под ногами. Там – нет. Там шанс погибнуть самому и сгубить ребенка невероятно велик.

– Вардан не кровожаден.

– Он разумен. А этого достаточно. Он может как угодно относиться ко мне, но я в этом деле лишь гость. Меня используют как символ борьбы даже без моего согласия. Оно мне надо?

– Ты не хочешь стать Василевсом?

– Нужно быть дураком, чтобы в моем положении о таком грезить. Глупо. Отчаянно глупо. Нет, мама. Ничего подобного я не хочу.

– А если твое положение изменится?

– Я не хочу. Что в этих словах тебе непонятно?

– Сынок, я ведь хочу тебе только хорошего.

– Это ты так думаешь. На деле ты хорошего хочешь себе. А я для тебя только инструмент. Поверь – это слишком хорошо заметно. Ты ведь поначалу прибыла и вела себя так, словно явилась с великой миссией – крестить этих людей. Но им не нужен Христос. И ты очень быстро остыла, поняв, что твои слова им неинтересны. А ссылаться на меня нет смысла – я ведь держусь очень осторожной позиции в религиозных спорах между жрецами. Теперь ты задумала что-то иное. Куда более опасное. И я не хочу в этом участвовать.

– Торговый путь… – тихо произнесла Кассия после долгой паузы. – Ты серьезно рассчитываешь на то, что тебе здесь удастся закрепиться?

– А что мне помешает?