Конвеер

Радько и Блайвас куда-то уехали, оставив вместо себя шестерку, Лося – здоровенного неуклюжего мужлана, на котором дорогой пиджак болтался, как на корове седло.

Андрей в открытую гвоздил Смирнова шилом, но тот никак не реагировал. Казалось, бывшему лейтенанту было уже наплевать на всё, в том числе на собственную судьбу – на его лице можно было прочесть такую же тусклую любовь к жизни, какой была и сама его жизнь. У него пропало желание навредить Разгону – точно так же как пропало желание спастись и ради спасения выдать, куда спрятал чужой товар. Единственное, что хотелось Смирнову – чтобы всё поскорее завершилось, причем неважно как. Мир вокруг него стал приобретать фактуру сна. Стремление безжалостного мира уничтожить замученную скотину встретило у этой скотины полное понимание.

Андрей начал терять терпение. «Высокого бородатого нерусского в милицейской форме» – так Смирнов описал Гамлета – нигде не было. Похоже, это какая-то левая придумка, и Андрей уже решил убираться отсюда и не светиться в общественном месте с покалеченным ментом с оторванным погоном, но тут его внимание привлек всеобщий шум и новый залп аплодисментов.

– … последние шаги в “отверточной сборке” можно объединить в один – это контроль готового автомобиля! – с преувеличенной экспрессией надрывался ведущий. – Специальными тестерами проверяют работу электронных систем нового собранного автомобиля, а также проверяют состояние тормозных систем. Далее автомобиль поступает на трек, для тестирования его на пригодность к эксплуатации в дорожных условиях. Трек из себя представляет дорожку на несколько сотен метров, где проверяют на подозрительный шум и стуки, смотрят на работу подвески и АБС. А этап заключительной проверки – это «водный тест», контроль на пропускаемость воды при дожде, и проверка лакокрасочного покрытия.

Собранный Хаммер сиял во вспышках многочисленных камер. Как минимум сто пар глаз пожирало черную громадину. Практически всем собравшимся этот джип был недоступен по цене. А тот, кто мог бы купить, не стал бы брать из-за дороговизны эксплуатации.

Свет вспышек слепил глаза, а Смирнову представлялось, что в зале нет воздуха, что он дышит какой-то кровянистой жидкостью, что эта жидкость течет с потолка, выступает из каждой телекамеры.

Ведущий подошёл к водительской двери, взялся за ручку. Обернулся к телекамерам:

– Ита-а-ак!!! Сейчас водитель сядет за руль Хаммера, который был собран на наших глазах в автосалоне Авто-Хамм! И под ваши аплодисменты!!!

Под шум аплодисментов ведущий распахнул водительскую дверь джипа. Хлопанье ладоней сменилось истошными криками. Кто-то из впереди стоявших в ужасе отпрянул назад, кто-то наоборот приблизился к Хаммеру. Из раскрытой двери которого вывалилось окровавленное тело и стало медленно сползать на пол. Андрей увидел тело массивного бородатого нерусского в милицейской форме – судя по описаниям, это был искомый Гамлет. Его ноги заканчивались на переднем пассажирском сиденье, а головной конец под собственной тяжестью неумолимо приближался к полу. Судя по всему, до того, как джип открыли, голова с верхней частью туловища была прислонена к двери.

Работая в судебно-медицинском морге, Андрей уже видел что-то подобное, но большинству зрителей было в новинку зрелище разрезанного от уха до уха горла, и высунутого из образовавшегося отверстия языка – так называемый колумбийский галстук. Считай, второй рот на горле. Отсюда и такая реакция – от истошных воплей заломило в ушах. Казалось, свет электрических ламп немного побледнел от этого нечеловеческого воя. Толпа заколыхалась – кто-то опрометью бросился к выходу, кто-то, наоборот, пробирался вперёд, чтобы зафиксировать небывалое зрелище в памяти, своей собственной и той, что в фотокамере. Кого-то стошнило, кто-то принялся вытирать с себя чужую блевотину.

Андрей быстро пришёл в себя. Схватив Смирнова, он принялся колошматить его прямо посреди шокированной публики:

– Смотри туда! Ты понял – как поступают с наёбщиками! Понял, мразь!

Выхваченный из рук милиционеров, которые его поддерживали в вертикальном положении, Смирнов повалился на пол – это произошло как раз в тот момент, когда его мертвый начальник окончательно сполз на политую своей же кровью кафельную плитку. Но Смирнов пока что был жив. Андрей поволок его в сторонку. Подняв при помощи милиционеров, схватив за грудки, стал бить головой о задний бампер джипа:

– Понял, козёл! Понял, что бывает с наёбщиками? Ты видел – КАК-ПОСТУПАЮТ-С-НАЁБЩИКАМИ!

Андрей схватил Смирнова за волосы и повернул голову, так что его шея согнулась наподобие дуги, чтобы он мог еще раз взглянуть на мертвого Гамлета:

– Как считаешь – лучше всем красный язык показывать, чем синий, а? Как тебе больше нравится?

И он бы свернул Смирнову шею, но его остановили милиционеры:

– Харэ, брат! Валим отсюда! Нас снимают на камеру!

Андрей оглянулся: действительно, кто-то из телевизионщиков оторвался от съемок основного шоу, чтобы зафиксировать боковой сюжет. Смирнова потащили на улицу. Андрей раскрыл багажник Вольво: