Конвой PQ-17

Холл два часа шел к западу и добрался до места атаки на «Пэнкрафт» в 7.45 вечера³¹. Увидев зажатый льдами «Пэнркафт», он сразу понял, что транспорт, спасаясь от немцев, метнулся в сторону ледяных полей. Надстройки корабля были частично скрыты от взглядов из-за струй пара, бивших из всех его вентиляторов. Шлюпки с экипажем, который состоял в основном из филиппинцев, уже успели довольно далеко уйти в море.

Холл догнал шлюпки и приказал своим людям как можно быстрей поднять на борт двадцать девять человек экипажа «Пэнкрафта»; небольшой корвет, находясь на краю ледяных полей в полном одиночестве в зоне стопроцентной видимости, подвергал себя большой опасности³². Потом Холл приказал потопить «Пэнкрафт» артиллерийским огнем. Когда автоматические зенитные установки «пом-пом» и бортовое 4-дюймовое орудие развернулись в сторону судна и открыли огонь, мастер корабля вскрикнул от ужаса и сделал попытку выпрыгнуть за борт: «Лотус» находился в нескольких сотнях ярдов от «Пэнкрафта» и продолжал подходить к нему все ближе. Джейкобсон со слезами на глазах стал просить Холла прекратить огонь: на борту транспорта находилось около тысячи тонн взрывчатых веществ. Холла не надо было просить дважды — его корабль дал задний ход и поторопился отойти от опасного судна.

«Пэнкрафт» горел около 24 часов и взорвался в шесть часов утра 7 июля. Грохот был такой, что его услышал лейтенант Градвелл, прятавшийся со своим маленьким конвоем среди льдов дальше к западу³³. К тому времени, как к горящему «Пэнкрафту» подошел «Олопана», пустые шлюпки с транспорта прибило ко льдам тем же южным ветром, порывы которого заставили лейтенанта Градвелла покинуть несколько позже свое укрытие.

В судно коммодора конвоя «Ривер Афтон» попали три торпеды, и его судьба оказалась худшей из всех.

После рассредоточения конвоя в 10.30 вечера предыдущего дня коммодор Даудинг, точно придерживаясь инструкций, двинулся на северо-восток и шел в этом направлении, пока не натолкнулся на ледяные поля. Тогда он взял восточнее и, прикрываясь густым туманом, направился в сторону Новой Земли. Однако дойти до Новой Земли ему так и не удалось: небо расчистилось, видимость улучшилась, и в две минуты одиннадцатого вечера 5 июля первая торпеда, выпущенная из торпедного аппарата U-703, которой командовал капитан-лейтенант Бельфельд, ударила «Ривер Афтон» в двигательный отсек. Сквозь перископ Бельфельд видел, как из борта транспорта вырвался клуб белого дыма, после чего судно стало замедлять ход, остановилось, но тонуть не спешило. Бельфельд и его подводники слышали взрыв, который последовал через 44 секунды после торпедного залпа³⁴. Взрыв слышал и находившийся на борту субмарины взятый немцами в плен двенадцатью часами раньше капитан королевских инженерных войск Джон Римингтон. Продолжая рассматривать судно сквозь перископ, Бельфельд заметил стоявшие у него на палубе контейнеры с танками и самолетами.

На борту «Ривер Афтона» царила сумятица. Капитан Харолд Чарлтон дал приказ оставить судно; взрывом повредило шлюпку левого борта, и матросы начали спускать шлюпку с правой стороны. Но коммодор Даудинг утверждал, что за судно еще можно бороться. Чарлтон напомнил Даудингу, что капитан корабля — он. На это Даудинг заметил, что если транспорт выдержал торпедный удар и не утонул, то его еще можно спасти. Надо сказать, у Даудинга был опыт по части проводки конвоев — он ходил в Россию в составе первого конвоя серии PQ. Даудинг сказал, что свяжется по радио с одним из корветов и потребует, чтобы «Ривер Афтон» взяли на буксир. «Нельзя при малейшей опасности бросать судно, груз которого стоит миллионы фунтов»³⁵. Капитан, однако, продолжал гнуть свою линию — дескать, командует транспортом он, Чарлтон, и ему лучше знать, как поступать в критической ситуации. И потом — на каком основании Даудинг здесь распоряжается? Это раньше он был коммодором конвоя, но теперь конвой распущен, а коли так, то все полномочия Даудинга не стоят и гроша. Он, Чарлтон, тоже ходил с конвоями в Россию и знает, что если в судно попала торпеда, то оно обречено. Потом Чарлтон добавил, что если коммодору так уж хочется остаться на борту, то это его право — лезть в шлюпку его никто не заставляет.

К тому времени артиллеристы и матросы почти уже спустили шлюпку с правого борта. Другие моряки сбросили в воду два спасательных плотика, но их отнесло от борта волной прежде, чем люди успели на них забраться. Чарлтон отошел от парохода на маленькой «четверке», взяв с собой несколько человек из команды. Даудинг и его штаб, состоявший из радистов и сигнальщиков военно-морского флота, остались на борту, намереваясь, по-видимому, спасать транспорт своими собственными силами. Радист корабля Джордж Гарстин тоже остался на корабле и продолжал посылать сигналы бедствия с пометкой «атака субмарины», но, так как подтверждения о приеме не получил, у него стало складываться впечатление, что рассчитывать на помощь со стороны кораблей эскорта им не приходится.