Кооп-стоп

Перед тем как отправиться на любимой 21-й «Волге» в Мурманск договариваться о поставке новой партии яблок, Марк Наумович с Сашей ненароком заглянули в детский дом, в котором по странному совпадению некогда воспитывался и верный водитель Бородина. Несколько ящиков молдавских яблок и закарпатских огурцов, колбаса и конфеты в подарок детям-сиротам – это самое малое, что удалось прихватить с собой. И в таком спонтанном визите не было наносного позерства. Марк Наумович не мог пройти мимо судьбы девочки, живущей в доме по соседству, у которой погиб отец, а спившуюся от горя мать лишили родительских прав.

– Мария Петровна, мне бы с Леночкой повидаться! – после выгрузки подарков Бородин заглянул в кабинет директора детского дома, в котором теперь воспитывалась маленькая соседка.

– Она вас ждет! Спасибо огромное за вашу заботу! Я провожу…

Марк Наумович наклонился к Леночке, обнял ее, погладил по редким волосикам.

– Ну как ты? Нашла друзей?

– Нет… – посмотрела на взрослого соседа худенькая Леночка изумрудными глазами.

– Ничего, найдешь скоро. Этот заяц поможет поскорей подружиться с кем-нибудь.

– Зайка от мамы?

– Конечно, Леночка! От мамы!

– Она скоро приедет за мной?

– Конечно, вылечится и приедет! Обязательно!

Леночка прижала зайку к груди и долго махала вдогонку светлой ускользающей «Волге».

Фима вытянул деньги из антресольной заначки, решившись на визит в исполком, пока чиновник не пошел в отказ. Конверт получился внушительный из-за двадцатипятирублевых купюр, менять же в сберегательной кассе на более крупный эквивалент Рыжиков струсил, боясь навлечь ненужные подозрения.

На ватных ногах он еле добрел до нужного кабинета в исполкоме и, заглянув в дверь, испугался еще больше. В просторной комнате за четырьмя письменными столами сидели одинаковые серые люди в одинаковых серых костюмах. У Фимы, ни разу в жизни не подносившего взятку, потемнело в глазах. Одно дело в кооперативе дурить колхозников с неправильными гирями, когда никто не видит, а тут все на ладони, неровен час застукают – и прощай свобода! Стоя в коридоре, Фима слушал, как лихорадочно стучит сердце, отдаваясь в висках.

– Что же, Ефим Ильич, не заходите? – проходя мимо, ласково прощебетал Завьялов, открывая дверь в соседний кабинет.

– Я, наверное, кабинет перепутал, – еще не отошел от волнения Фима, подумав: «Как можно девятку с восьмеркой перепутать, вот дурак!»

Завьялов, в кабинете которого было на удивление пусто, в предвкушении получения астрономической суммы был вежлив и спокоен.

– Принесли заявление?

– Какое?

– Ну, вы же автомобиль желали, насколько я помню?

– Да, так я же писал!

– Где я его искать буду? В статистическом управлении?

– Почему в статистическом управлении?

– Потому что это там все подсчитано, подколото. Так принесли заявление?

– Нет, я сейчас… напишу…

– Вот бумага, ручка, пишите!

Невозмутимый клерк терпеливо дождался, пока Фима напишет заявление.

– И подпись!

– Поставил!

– Голубчик, это – не подпись, это – каракули!

– А! – наконец сообразил Фима, доставая из портфеля увесистый конверт.

– Так получше. И характеристику с работы принесите, это обязательно, положительную, разумеется! – Завьялов заглянул в конверт, проверил, нет ли там «куклы», то бишь нарезанной бумаги под формат денежной купюры, и положил в сейф.

– Сделаю все, что в моих силах, характеристика за вами!

Фима поплелся к машине с ощущением, будто разгрузил вагон. И все же дело было сделано, теперь оставалось только ждать, когда сработает занесенный конверт.

17

Горунов, интуитивно чувствуя запах удачи, несколько дней буквально рыл землю в поисках весомых доказательств противоправной деятельности Раскина. Он встретился с несколькими осведомителями, поручив одному из них деликатное дело по поиску живца. Еще один информатор поведал оперуполномоченному, что на днях в стоматологическую клинику к известному зубному технику приходила Анна Ивановна, супруга Ефима Ильича Рыжикова, заведующего овощным складом заготовительной конторы. Да и сам Рыжиков, по слухам, частенько наведывался к Раскину.

Кроме того, Горунов отправился по оршицким магазинам потребительской кооперации и вскоре, объездив практически все сельпо района, обнаружил удивительную закономерность: в этих магазинах не было пустых полок, более того, там торговали разнообразными фруктами и овощами, приличным ассортиментом копченых колбас, ветчины, сосисок и сушеными дарами леса. Магазины кооперации существенно отличались от государственных, при этом в потребительской торговле Горунов заметил, как продавцы торгуют дефицитным товаром из-под полы. Однако перед ним не стояла задача выловить мелкую рыбешку, на этот раз он обязан был выйти на акулу, и не ради очередной звездочки на погонах, а потому, что за державу обидно: кто-то живет на одну зарплату, а кому-то удается по тысяче рублей заколачивать!

В конце недели Горунов набрел на сдатчиков сельскохозяйственной продукции, которые в один голос стали жаловаться на заготовителей Оршицкой потребительской кооперации:

– Там одно жулье и обман!

– Это почему?