Координата поврежденности

Невероятный спектр: от азиатского колорита и динамики до обнажающего и болезненного психологизма. Как итог – сильный роман, который перевернет ваши представления о поиске себя. И, возможно, даже даст ответы на то, что зарыто в глубине души.

Книжный блогер monstrum.somnia

Ничего более эмоционально сильного я давно не читала. История, которая задела все живое, что могла. Эта книга как пульсирующее сердце. Все в ней болит и пытается жить. Несмотря на то, что происходит. Это не любовный роман, это книга взросления, принятия и стремления. Она обо всем, что каждый из нас хотел бы обсудить, но боялся. Потому что каждый из нас хотя бы немного, но поломан. Внутри каждого из нас живет демон, который грызет. Здесь вы найдете понимание и поддержку. Верьте в лучшее. Боритесь.

Фрэнсис Кель, автор цикла «Песнь Сорокопута»

Заверяю вас: эта история совсем не о любви. Все намного глубже. С каждой главой вы погружаетесь в пучину отчаяния вместе с Мином. Он бежит от своего Прошлого, Настоящего и еще яростнее от своего Будущего. Он тонет в ненависти к окружающему миру, пока не сталкивается с тем, кто является олицетворением всего, чего Мин всю жизнь избегал. Это история о сломленных людях, которые не оставляют попыток задать правильную систему координат. Эта история о нас с вами.

Iflonely is a taste then it’s all that I’m tasting

(NF – Can You Hold Me)[1]

1 глава

У каждого есть свое место в жизни, свои координаты. Некая точка пересечения. Но никому не известно, какая именно встреча и с кем перевернет всю жизнь. Возможно, вы даже не раз сталкивались, однако не придавали этому никакого значения. Потому что и не искали то самое значение. А Мин двигался по текучей реке действительности вслепую, будучи зрячим. Свои координаты он давно потерял.

В один из бесконечной череды дней он спустился со второго этажа перекусить, прежде чем отправиться в университет. С трудом верилось, что оставалось всего несколько месяцев до окончания учебы. Он не чувствовал разницу между собой восемнадцатилетним и теперешней версией – двадцатитрехлетним юношей.

По правде говоря, Мин ненавидел приближение своего выпуска. Ибо знал, что отец, оставивший его в покое на время учебы, возьмется за старое и вновь будет поучать как жить. Мин не сразу осознал, в чем минусы быть единственным наследником семейного состояния. Раньше он с наслаждением не познавшего денежных проблем ребенка видел лишь вседозволенность и бесконечность границ. Но оказалось – за этим лежит ответственность. Ноша, которую и рад бы скинуть, но не на кого. Может, когда-нибудь он и будет готов нести это бремя, но точно не сейчас.

– Как спалось?

На кухне его привычно встретила экономка Нун. Мина с ней связывали куда более доверительные отношения, чем с отцом. Она работала здесь, сколько он себя помнил.

– Как обычно мало. – Мин протер заспанные глаза.

В этом была лишь его вина. Он часто возвращался домой за несколько часов до рассвета и досыпал на парах, куда ходил скорее по инерции. Мин не пошел по стопам отца и не поступил на медицинский факультет. Ему было ненавистно все, что связано с больницами и любой перспективой оказаться вблизи дуновения смерти.

Мин под напором обстоятельств уступил: согласился на экономический – единственную альтернативу, которая хоть и не до конца, но устраивала и его, и отца. Учеба давалась легко, от него не требовалось огромных усилий и времени, поэтому после пар он мог позволить себе развлекаться, что постепенно превратилось в некий ритуал.

– Твои мешки под глазами скоро дойдут до рта, – пожаловалась экономка. – И как сын доктора может так пренебрежительно относиться к своему здоровью?