Координатор

— Электронное оборудование может быть полезно, если только вы уверены, что оно всегда сработает, как надо. И если вас не смущает, что при каждом шаге вы будете позвякивать, словно мешок, набитый железным ломом.

— Разумеется, лучшее оружие — это уверенность в себе. Из того, что вы рассказали Питеру, я заключил, что вы прекрасно владеете каратэ.

— Неужели? Никогда этим не занимался.

Мокка обошел вокруг стола. Он сел, сложив перед собой руки.

— Знаете, Уайлд, какую бы неприязнь вы ко мне ни испытывали, она не больше той, что я испытываю к вам. К сожалению, нам предстоит работать вместе. Скажите, как вы сами себя называете? Шпионом? Агентом? Или контрагентом?

— Я стараюсь вообще никак себя не называть.

— Потому что в своей работе вы никогда не получали и не находили ничего, что могло бы представлять интерес для вашей страны, не так ли? Я знаю, что вы предпочитаете ломать людям шеи, а не тренироваться на досках. Вы относитесь к определенному типу, Уайлд, — таких, как вы, обычно называют убийцами.

Широкий рот начальника превратился в тонкую струну.

Уайлд закурил новую сигару.

— Не хотите мне что-нибудь возразить?

— Я никогда не любил вписывать себя в определенный тип.

Мокка поднялся из-за стола, пододвинул стул поближе к Уайлду и сел на него верхом, сложив руки на спинке.

— Меня предупреждали, что вы парень с сюрпризами. Но мы все когда-нибудь совершаем ошибки, Уайлд. Чем больше вы за собой следите, тем серьезней может оказаться ваш промах. Какое качество вы считаете самым главным для вашей профессии?

— Терпение.

— Наверно, с психологической точки зрения вы правы. Но если рассуждать профессионально, самое главное — это умение действовать по обстоятельствам, даже пожертвовать собой, если это необходимо. В прошлом октябре вы стали участником самого большого провала за всю историю британской разведывательной службы. Дело дошло до обсуждения в парламенте. Нашему правительству плевать, если пресса начнет муссировать слухи о Ликвидационном отделе в КГБ, или будет рассуждать о просчетах, допущенных парижским Бюро X, или станет расписывать моральную нечистоплотность ЦРУ, которое использует вашего друга Люсинду и весь его Специальный отдел, состоящий из одних только убийц. Однако если общественность когда-нибудь узнает, что служба МИ-6 числит в своих рядах человека, столь метко названного Ликвидатором, то, уверяю вас, в стране разразится первосортный политический скандал. Позволив напасть на свой след русским и американцам, вы совершили грубейшую ошибку.

— Хочу напомнить, что если бы не Люсинда и не один из его «убийц» из Специального отдела, я не сидел бы сейчас перед вами, — сказал Уайлд.

— Если учесть, что большую часть октября вы провели, работая на американцев, неудивительно, что он оказал вам такую услугу. Но это возвращает меня к самому неприятному аспекту во всей истории с Гернси. Мы платим вам немалые деньги, чтобы вы работали на нас. Вашингтон и так имеет в своем распоряжении Специальный отдел, битком набитый лучшими в мире профессиональными киллерами под руководством самого Кулиджа Люсинды. Ссужать ему в пользование своих людей, да еще без нашего ведома, — по-моему, это значит понимать Атлантический союз слишком широко. У Люсинды мертвая хватка, и теперь нам будет трудно от него отделаться. Кстати, я хочу услышать, что вы о нем думаете.

Уайлд пустил в потолок кольцо дыма.

— Как вы правильно заметили, капитан, он держит под началом массу отъявленных мерзавцев, и каждый из этих парней ничем не лучше меня. Я бы сказал, что он единственный человек в мире, который способен управлять Специальным отделом.

— Я вижу, он вам нравится.

— Ценить хороших людей — один из моих пороков.

— Учитывая, в каком положении вы оказались, это очень честное признание. Хорошо, теперь я хочу поговорить о том человеке в багажнике машины. Интуиция мне подсказывает, что он тоже как-то связан с Гернси. С какой стороны занавеса, по-вашему, он прибыл — с той или с этой?

— С той.

— Вы так уверены?

— Я знаю наших людей. И различаю кое-какие национальные особенности.

— Понятно. Объясните мне только одно — почему вы решили, что вам обязательно надо его убить?

— Потому что он нацелил на меня пистолет и нажал на спусковой крючок.

— Но ведь он вас не убил, не так ли? Очевидно, вы предугадали его нападение и рассматривали разные варианты своих действий. Однако вы решили его убить, независимо от того, как повернется дело. Так?

— Совершенно верно.

— Почему?

— Скажем так — мне показалось, что мы никогда не станем друзьями.

— И у вас не было ни малейшего интереса, почему, собственно, русские пошли на подобные издержки, чтобы добраться до человека, который сам по себе не представляет для них особого интереса?