Они шли по тоннелю, освещаемому редкими голыми лампами накаливания, мимо тянулись старые трубопроводы. Они обогнули древний накренившийся остов поезда метро, повсюду валялись заржавевшие кабели, по-змеиному свернувшиеся кольцами. Воздух был влажный, из-за тонкого слоя слизи идти приходилось осторожно.
— Куда мы идем? — спросил Блейн.
— Туда, где я смогу тебя защитить, — ответил Смит.
— А ты сможешь?
— У призраков есть уязвимые места. Но для избавления необходимо установить истинную природу преследования.
— Значит, ты знаешь, кто меня преследует?
— Думаю, что да. Рассуждая логически, это может быть только один человек.
— Кто?
Смит покачал головой.
— Лучше пока я не буду его называть, не стоит привлекать его внимания, если его здесь еще нет.
Они спустились по сланцевым крошащимся ступенькам и обогнули пруд с аспидно черной водой. На другом берегу пруда имелся вход в коридор, возле которого стоял человек. Это был высокий, крепкий негр, одетый в тряпье и вооруженный куском железной трубы. Взглянув на него, Блейн понял, что это зомби.
— Это мой друг, — Смит указал на Блейна. — Можно его провести?
— Ты уверен, что он не инспектор? — спросил его зомби.
— Абсолютно уверен.
— Подожди здесь, — негр исчез в проходе.
— Где мы? — спросил Блейн.
— Под Нью-Йорком, в заброшенных тоннелях метро, в неиспользуемых каналах канализации. Некоторые проходы мы вырыли сами.
— Но зачем мы сюда пришли?
— А куда нам было идти? — зомби удивился. — Это мой дом. Разве ты не знал? Мы в Нью-Йорской колонии зомби.
Блейну показалось, что он мало выиграл таким способом, но времени раздумывать не было.
Вернулся негр. Вместе с ним пришел очень старый человек, опиравшийся на палку. Лицо его избороздили тысячи морщин и морщинок, глаза едва виднелись из-под нависающих складок плоти.
— Это тот человек, о котором ты мне рассказывал? — спросил он.
— Да, сэр, это он, — почтительно ответил Смит. — Блейн, позволь тебе представить мистера Кина, главу нашей колонии. Можно мне провести его, сэр?
— Да, можно, и я пойду пока вместе с вами.
Они двинулись по проходу. Мистер Кин тяжело опирался на руку негра.
— Как правило, — говорил он, — в колонию разрешают входить только зомби. Но уже несколько лет мне не приходилось говорить с обычным человеком, и я подумал, что смогу узнать что-нибудь ценное. Поэтому, по настойчивой просьбе Смита, я сделал для вас исключение.
— Очень благодарен, — сказал Блейн, надеясь, что у него действительно есть на то причина.
— Поймите меня правильно, я вовсе не прочь помочь вам, но в первую очередь я отвечаю за безопасность колонии, то есть одиннадцати сотен зомби, живущих под Нью-Йорком. Для их блага люди не должны сюда попадать. Обособленность — это наша единственная надежда в этом невежественном мире, — мистер Кин сделал паузу. — Возможно, вы поможете нам, мистер Блейн.
— Каким образом?
— Тем, что будете слушать и вникать, а потом расскажете все это там, наверху. Просвещение очень важно для нас. Скажите, что вы знаете о проблеме зомби?
— Очень мало.
— Я расскажу вам. Зомбизм, мистер Блейн, это болезнь, которая с древности была окружена ореолом предрассудков, подобно другим болезням, таким, как эпилепсия, проказа, пляска святого Витта. Люди были склонны видеть во всем действия духов. Аналогичные фантазии сопровождали и зомбизм.
Некоторое время они шли молча, потом мистер Кин продолжил.
— Суеверия относительно зомби имеют в основном таитянское происхождение, сама же болезнь, хотя и очень редка, распространена по всему свету. Но суеверия и факты безнадежно перепутались в сознании публики. Зомби, как суеверие, является частью таитянского культа вовуна: это человек, душу которого похитили силой магии. Тело зомби волшебник может использовать по своему усмотрению, может даже зарезать его и продать как мясо на рынке. Если зомби увидит море или попробует соль, то считается, что он вспомнит о том, что он мертв, и вернется в свою могилу. Все это совершенно не имеет реальной почвы.
Суеверие возникло на почве болезни. Одно время она была очень редкой. Но в наши дни с увеличением пересадки сознания и перевоплощающих процедур зомбизм стал более частым явлением. Болезнь возникает, когда сознание человека занимает тело, слишком долго остававшееся без хозяина. Тогда тело и сознание не становятся единым комплексом, как, например, у вас, мистер Блейн. Они существуют как квазинезависимые образования, сотрудничающие сложным и путаным образом. Возьмите типичный случай с вашим другом Смитом. Он может контролировать основные движения тела, но сложная координация ему не под силу. Голос его лишен тончайших модуляций, слух не воспринимает мельчайших различий в тона Лицо его почти неподвижно, потому что отсутствует контроль за мышцами мимики. Он носит свое тело, но по-настоящему не является частью его.
— И нельзя ему ничем помочь?
— В настоящее время — ничем.
— Мне очень жаль, — сказал Блейн, ощущая неловкость.