Копарь. Старое заклятие.

— Ваше состязание по игре на арфе несколько некорректно. Я никогда не видел подобного инструмента и тем более не умею на нём играть. Весь смысл в борьбе сразу же теряется. Вот если бы мне дали в руки гитару, тогда можно было бы посоревноваться.

Пашка ещё в детские годы ходил в музыкальную школу, где проходил обучение игре на данном инструменте. А уже в зрелые годы, не забросив своего детского увлечения, довольно часто исполнял понравившиеся ему песни любимых групп и музыкантов.

— Гитара? — задумался Папай, затем обернувшись к своим спутницам, видимо, для одобрения или совета, добавил, — Почему бы и нет. Порадуй нас игрой на гитаре. Только мы не ведаем такого инструмента. Представь в своей голове, как он выглядит, и мы увидим его в зеркале Судьбы и сумеем подарить тебе такой же.

Павлуха тотчас же представил свою гитару, а боги склонились над зеркалом. Прошла короткая минута их созерцания и размышления, после этого Апи щёлкнула пальцами и рядом с арфой появился музыкальный инструмент, точная копия его домашней гитары. Это было совсем другое дело. Пашка взял в руки «шестиструнку», проверил, как она настроена.

Что играть сомнений почему-то не было. И за коротким музыкальным вступлением последовали слова:

"От Кореи до Карелии,

Завывают ветры белые,

Завывают ветры белые,

Путь-дорогу не найти.

От Кореи до Карелии,

Сам не ведаю что делаю,

Ой, не ведаю, что делаю,

Меня тёмного прости...«[5]

Краем глаза Павлик посмотрел на окружающих. На их лицах читалась явная заинтересованность. Павлуха приободрился и продолжил песню. Это была одна из его самых любимых композиций группы «Пикник». Закончив играть и увидев, как загорелись глаза богов, решил не мешкать и сразу усилить впечатление.

Следующей песней стала "С причала рыбачил апостол Андрей, а Спаситель ходил по воде«.[6] От изумительного вступления слушатели даже пооткрывали рты. Аэрт пристально смотрел, как Пашкины пальцы перебирают по струнам. Когда тот закончил играть, он встал, поклонился богам и произнёс: «О, Боги, сын славян играет очень достойно, таких песен и музыки я никогда не слышал, но считаю, что они ничуть не хуже моих. Прошу, сыграй ещё что-нибудь, чтобы сердце забилось быстрей, а душа распахнулась», — обратился старик к Павлу.

Тот, весьма довольный, что его игру оценили положительно, задумался, что бы такое ещё продемонстрировать. Как он ни пытался что-либо припомнить, на ум шла только песня из детского кинофильма «Гостья из будущего». И, поколебавшись несколько секунд, он решился на её исполнение. "Слышу голос из прекрасного далёка«,[7] — тихо запел он. И чарующие музыка и слова, так хорошо знакомые всей советской детворе, буквально заворожили окружающих.

Боги уже не решали, кто победит в состязании, а просто наслаждались игрой и пением Павла. Даже суровый Таргитай, облокотившись на свой лук, жадно внимал исполнению славянина. Честно сказать, от волнения Павлуха даже засмущался сам себя. В памяти опять побежали босоногое детство и незатейливые, но от этого не менее важные и интересные, игры со своими сверстниками во дворе, смены в пионерском лагере, деревенские друзья.

Закончив играть, Староглядов внимательно посмотрел на богов. Те молчали в задумчивости. Наконец, Папай произнёс: «Хоть многие слова в твоих песнях нам непонятны, но это не делает их менее значимыми. Ты отлично проявил себя в этом состязании и, если и не выиграл, то точно и не проиграл славному Аэрту. А скажи мне, потомок венедов, есть ли у тебя более привычные нашему слуху песни? Чтобы речь шла о богах, кровавых битвах и воинской славе?»

Пашка ненадолго ушёл в себя, прикидывая, чем же ещё удивить скифские божества. На ум пришла своевременная мысль — композиция группы "Ярга«.[8]

— Есть у меня и такие песни, только там речь идёт не о вас, а о славянских богах и их воинах. Ибо про вас я, к сожалению, не знаю.

Папай и Таргитай одновременно, в знак согласия, кивнули головами.

«Как зри мы ладьи по воде шлём вперёд,

На том берегу Византия нас ждёт,

Мы русичи крепко сжимаем

Перунов кулак,

Великая Скифь — нас прозвали враги,

Мы внуки Даждьбога и духом крепки,

И в сечи великой мы не оставим мечи,

А в море садится кровавый закат,

Восславим славянских богов!

Мы идём на Царьград!..[9]»

Мощные слова и музыка взбодрили скифов, и они застучали себя кулаками в такт песни. А Павлуха распалялся всё больше и больше:

«...На правую битву ведёт нас Олег,

Осталось немного и явится брег,

И вера в славянских богов нам оберег...», — рвали душу музыка и струны.

Таргитай, Аэрт, Араксай и Анахарсис поднялись на ноги и, ударяя кулаком себя в грудь, начали подпевать. Даже скифские боги беззвучно шевелили губами, повторяя текст песни. Павлик, видя такое благосклонное единодушие окружающих, заорал почти во весь голос:

«...Но доблесть в мечах и отвага в душе,

А значит, не нас понесут на щите,

И требы Перуну сожжём мы в священном огне...».