Копарь. Старое заклятие.

— Так и есть, Павел Иванович Пестель, полковник, герой Отечественной войны 1812 года. Глянь, не он?

Павел вгляделся в портрет.

— Некоторые сходства имеются, — неопределенно произнёс он. — А цветной портрет найдётся?

— Сейчас попробуем.

Несколько движений пальцем по экрану и появилось новое изображение одного из главных заговорщиков восстания на Сенатской площади.

— Он, — подтвердил Пашка, — точно он. Один в один, как у меня на просмотре.

— Вон оно как, — откинулся на спинку стула Пересвет. — Вот ты какой Павел Иванович Пестель, — задумчиво пробормотал он. — Как говорится, один росчерк пера лишил жизни Александра Благославенного.[3]

— Кого, блин? — опять изумился Павлуха.

— Александра I, — весело уточнил напарник. — Это его так Сенат и тогдашняя знать прозвали. В честь победы над Наполеоном, ну и за какие-то там незначительные реформы. Так в истории и прикрепилось.

— Ясно, — закивал Пашка. — Я тоже чё-то помню про декабристов. Их, вроде, повесили потом пятерых. Пестель, Муравьёв-Апостол и этот ещё, Рылеев. Со школы отложилось. Как сейчас помню, отвечал у доски по Сенатскому восстанию и меня историк спросил: «В чём была ошибка декабристов, по мнению В.И.Ленина?» А я как раз этот пункт в учебнике и запомнил. Ну и отвечаю, по Владимиру Ильичу Ленину, главная ошибка декабристов состояла в том, что они были за народ, но без народа. Он, историк, в смысле, меня сразу и отпустил. Правильно, говорит, садись, пять. Во чё помню, — рассмеялся Пашка.

Пересвет тоже улыбнулся.

— Всё правильно, верно ответил. Это и я в своё время учил.

Они оба на полминуты замолчали, предаваясь далёким школьным воспоминаниям.

— Выходит, Пестель руками Ненарокова царя-батюшку и ухайдокал, — подытожил Александр. — Хорош «гусь» оказался. А всё народом, реформами прикрывались. Ничем от своих последователей народовольцев не отличались, которые потом его племянника, Александра II взорвали. Или от большевиков. Словом, одного поля ягоды были.

Пашка благоразумно не стал влезать в дискуссию. Честно говоря, ему было фиолетово на те, двухсотлетние события русской истории. От деда, воевавшего в рядах Красной армии в Гражданскую войну в Чапаевской дивизии, он проникся нелюбовью к тогдашнему самодержавию. Да и нынешних олигархов и топовых менеджеров всяких бывших государственных компаний он искренне не любил, считая их не иначе, как ворами, удачно попавшими во власть. «Но если на этом заморачиваться, то добра не видать», — полагал он и стремился как можно меньше обращать на них внимание.

— Лучше расскажи, что ты там, в архиве, нарыл, — перевёл Пашка разговор в другое, более полезное русло.

Александр зажёг газ под чайником и развернулся к приятелю.

— Подтвердилось, — начал он. — Документально подтвердилось, что Илья Степанович Ненароков проживал в первой половине XIX века в селе Чернозерье и помер 15 июля 1868 года там же. О чём есть запись в метрической книге священника — отца Иоанна, бывшем в то время главой Вознесенской церкви одноимённого села. Причина кончины описывается как «общая обветшалость организма и тоска». Похоронен при сельском кладбище. Так что монеты твои зарыл он, больше некому, — заключил специалист по неизведанному.

— А что нам теперь это даёт, кроме знания о его тогдашнем проживании? — поинтересовался Павлуха.

Пересвет покрутил головой.

— Пока только точные координаты его последнего пристанища. Но это только пока. Зная эту информацию, мы можем попробовать узнать некоторые фрагменты из его жизни.

— Это как же? — недоумевал Павлик. — Пока не понимаю, к чему ты ведёшь. Опять какие-то книги, метрики, сказки ревизские будешь изучать?

— Нет, — покачал головой товарищ. — Всё гораздо проще и сложнее одновременно.

— Ну не томи, — в конец запутался Павлуха. — У тебя есть план?

— У меня всегда есть план, мистер Фикс,[4] — засмеялся Пересвет.

— Помнишь такой мультик из детства?

— «80 дней вокруг света с Вилли Фоггом», — улыбнулся Пашка. — Его всегда на летние школьные каникулы в июне показывали. «Паспарту!», — вдруг звонко крикнул он, подражая персонажу из мультфильма.

Оба товарища засмеялись.

— Классный был мультик, — заностальгировал Пересвет.

— Ага, — подтвердил Павлик. — Только я его с начала так никогда и не мог посмотреть. То школьная отработка, то пионерский лагерь. Всегда со второй, а то и третьей серии только получалось.

— Такая же история, — вздохнул приятель. — Восполнил этот пробел только полтора года назад. Скачал детям посмотреть, с той, ещё советской озвучкой. И сам с ними с удовольствием опять пересматривал.

Друзья опять замолчали.

— Ладно, давай колись, мистер Фикс, что ты там опять придумал? — наконец спросил Павлик, снова вспоминая основную нить разговора.

Александр не торопился. Он встал, заварил небольшой стеклянный чайник своими травами, выдерживая «мхатовскую паузу». Кухня сразу же наполнилась приятным ароматом. Павлуха, хоть был уже сыт, невольно сглотнул слюну.

— Ну же, — поторопил он товарища. — Или это секрет какой?

Приятель сел за стол, и некоторая задумчивость отразилась на его челе.