Копье Черного Принца

Через несколько минут, уже в музее, он опять вспомнил об этой встрече. Перед глазами продолжало маячить лицо Симгая, опухшее, глуповатое, без малейшего намека на то, что принято называть интеллектом.

«А что если, несмотря на множество кажущихся вполне обоснованными подозрений, мы все-таки ошиблись? Что если мы гоняемся за Симгаем зря? Коли у него шрам на верхней губе, он может носить фальшивые усы, чтобы скрыть свой физический недостаток. Уход с работы сразу после того, как наконечник нашелся, может быть тоже совершенно случайным совпадением.

В мировой следственной практике известно немало случаев, когда пятно подозрения падало на невинного человека только из-за нелепого стечения обстоятельств, а виновный находился в тени, ибо против него не было никаких улик… Может быть, мы и здесь имеем дело с подобным случаем? Ведь даже простым глазом видно, что Симгай — грубый, невежественный человек, единственное развлечение которого — рюмка…

М-да… А если он невежественный, то как же Шекспир? Кто декламировал Шекспира? Нет, Симгая надо держать под наблюдением, если это удастся… Но в то же время не лишне проверить — нет ли тут кого-либо другого?»

В тот же день Сергей Петрович рассказал Генке и Янке о встрече с Симгаем.

— Надо уточнить, не наврал ли он насчет стоянки, — тут же предложил Генка.

— Очень просто, мог и наврать, — согласился Янка.

— Ну, а что, если даже не наврал? — спросил Сергей Петрович. — Нам-то разве легче? Все равно мы ничего не знаем.

— А я сегодня все утро об одной штуке думал, — робко заикнулся Янка.

— Ну и каковы результаты? — не совсем доверяя мыслительным способностям друга, спросил Генка.

— Ведь копье состоит не из одного только наконечника. У него еще и посередке есть такая штука…

— Чашка, — поправил Генка.

— Вот именно, чашка… А вдруг и на ней что-нибудь написано?

— Эх, ты, мыслитель! — усмехнулся Генка. — Тогда бы эту чашку тоже украли, а то ее никто не трогал.

— Нет, Генка, ты не прав, — вмешался Сергей Петрович. — Во-первых, чашку с древка снять очень трудно, а целиком копье не утащишь — это тебе не наконечник, который сунул за пазуху и пошел. А во-вторых, в поисках истины мы не должны пренебрегать ни единой, даже самой маленькой возможностью найти эту истину… Пошли в зал.

— Ну, разве что только ради поисков истины, — неохотно согласился Генка. В душе он завидовал Янке, что тот первый догадался насчет чашки.

Шагая по гулким музейным залам, Генка продолжал брюзжать:

— А если даже и написано, все равно никто не смог бы прочесть, — тут все время люди ходят, и Янкина мать на страже стоит.

— Помолчи, идти осталось совсем немного… Сейчас проверим, — сказал Сергей Петрович. Они приблизились к нише, которая за эти дни уже всем успела порядком надоесть. Конечно, Янка подлетел первым, зыркнул быстрым глазом на чашку и радостно завопил:

— Ура! Тут что-то написано!

На вороненой стальной чашке, предохраняющей во время боя руку рыцаря от встречного удара, был нанесен такой же золотой инкрустированный узор, что и на наконечнике. Над узором была выбита надпись. Сергей Петрович солидно кашлянул, поправил очки, наклонился к копью, но через минуту выпрямился.

— Ничего таинственного. Самая обыкновенная фраза по-латыни. Такие надписи на рыцарских доспехах — не редкость.

— А что же все-таки там написано? — полюбопытствовал Янка, не сдаваясь.

— Здесь написано: «Петр-ключарь поможет мне в бою».

— Ключарь? — не понял Янка.

— Ключарь — это у кого ключи хранятся… Вроде кладовщика, — начал было объяснять Генка, но сразу запнулся. — Только не знаю, как он поможет в бою? Ключами, что ли, начнет драться?

— Петр-ключарь — это святой, у которого, по преданию, находятся ключи от рая, — улыбнувшись замешательству Генки, пояснил Сергей Петрович. — Владелец копья вверил свою судьбу ему… Нет, эта надпись ничего нам не даст.

Но ученый Генка устремил глаза в потолок, отыскивая там ответ на какую-то свою мысль. Потом тупо посмотрел на Сергея Петровича, прерывисто дыша, — он всегда прерывисто дышал, когда волновался.

— Вы сказали, святой Петр?

— Да.

— А где вы встретили Симгая?

— На Амбарной улице, возле комиссионного.

— Но ведь там… совсем рядом, — собор Святого Петра!..

— Ты хочешь сказать… — начал догадываться Сергей Петрович.

— Я хочу сказать, что этот самый магистр скорей всего похоронен возле храма святого Петра!

— Идея! — воскликнул Сергей Петрович. — Величайшие умы человечества сильны прежде всего тем, что они выдвигали смелые предположения. И ты, Генка…

— Почему он? — обиделся Янка. — Кто сообразил насчет чашки? Это я — величайший ум человечества!

— Не будем спорить, — примирительно сказал Генка.

— Правильно, — одобрил Сергей Петрович. — Наша задача — проверить новое предположение… Кроме того… кроме того… постойте, но ведь это же совершеннейшая нелепость — устраивать в таком месте свою стоянку.

— Какую стоянку? О чем это вы? — немедленно заинтересовались друзья.

— Дело в том, что, как мне сказал Симгай, он имеет постоянную стоянку возле комиссионного магазина. А в этом комиссионном магазине…