Копейщики

- А не может это копьё быть оружием одного из солдат армянского легиона? Возможно, именно этим наконечником убита та самая римлянка-христианка в Армении? Странная давняя история, обросшая легендами, всегда вызывала много вопросов и сомнений. По-моему, она описана католикосом Армении Аристакесом. Царь армян Традт, якобы исцелённый своим везирем христианином Григорием, сделал учение Христа государственной религией армян. Хотелось бы знать, до или после обретения истинной веры произошли те события? – Константин сделал паузу, многозначительно подняв вверх указательный палец. – Только как этот наконечник мог попасть в мою сокровищницу?

Взмахом руки он отпустил раба, приводящего в порядок стол после трапезы.

- Как бы то ни было, царь Традт принял мудрое решение, приняв христианство… И очевидно, что по приказу царственного новоиспечённого христианина и по недостатку святынь была «обретена» эта сомнительная реликвия, которой поклоняются малограмотные горцы, уважающие только силу. Ты не напомнишь мне, как там всё было в Армении? – император вопросительно взглянул на собеседника.

Епископ Евсевий Никомедийский [37], вызванный Константином из ссылки, задумчиво накручивал на палец седую отросшую бороду.

- Если Император пожелает, я перескажу эту легенду в изложении Аристокеса. Память меня ещё не подводит.

- Вечер длинный, с делами Империи на сегодня покончено. Ну что же, изволь, - Константин поудобнее устроился на ложе перед столиком со сладостями и фруктами.

- Вот как всё было описано в приватном письме католикоса, – епископ уселся на низкую, обитую бархатом скамеечку у ног императора и начал повествование:

«…Труден путь на Север. Опасны старые дороги, построенные Римом. Извилисты и долги караванные тропы из Сирии и Палестины в обход Понтийских гор, вдоль Киликийского Тавра через знойную Каппадокию, неспокойную Эдессу, мятежную Антиохию, враждебную путникам Персию. Даже молитвами нелегко здесь нести откровения Господа. Но всё, что выдержал ученик Иисуса - Фаддей [38], неся слово Света, выдержали и они.

Аравия, Сирия, Месопотамия - всё позади. Голод, жара, дожди и сон под открытым небом - в прошлом. Камни и палки язычников остались далеко за краем земли. Никуда только не делись стёртые до крови пальцы и пятки ног. И болят рубцы от ударов хлыстом царя Великой Армении Традта. Но разве думали они, уходя из Рима, скрываясь от преследований трибуналий Императора Диоклетиана, что участь христиан в Вагаршапате [39], где проповедовал когда-то Фаддей, будет так же ужасна, как и в родных пределах Империи?

Разве думали они, что карие глаза, коралловые губы, шёлковая кожа одной из них - юной и весёлой Рипсиме - сведут с ума царя Армении, и он, после отказа красавицы стать его наложницей, прикажет своим телохранителям-римлянам предать христианок смерти [40]?

«О, господи! Лишь бы они не нашли нас, как нашли и казнили несчастную Гаяне с подругами, укрывшихся на окраине города у знакомых ассирийцев», - думали христианки.

Вольноотпущенницы прятались в южной части Вагаршапата в старом сарае, где милосердный каппадокиец-винодел предложил им в качестве убежища свою давильню винограда.

На улице слышались крики женщин и плач детей. Тяжёлые шаги солдат звучали всё ближе.

Рипсиме через щель в тонкой деревянной стене постройки со страхом смотрела, как легионеры обшаривают ближайшие дома. И вдруг, прямо напротив, близко, зрачок в зрачок она увидела глаз с красными прожилками сосудов.

- Эй! Сюда! Вот они где, христианские блудницы!

В сарай ввалились разгорячённые поисками солдаты.

Центурион, пропахший потом, кожей доспехов и чесноком, остановил товарищей.

- Черноглазая красотка в углу – моя, - легионер отстегнул мешавший ему меч и навалился сверху на дрожащую от страха девушку, разрывая на ней хламиду, ища слюнявым ртом приоткрытые губы. Рипсиме, чувствуя во рту его толстый горячий язык, от отвращения и ужаса стиснула зубы.

- А-а-а!

Громкий вопль римлянина, полный боли и злости, остановил возню товарищей с другими женщинами.

Солдаты, не поднимаясь с пола, оглянулись. Откушенный язык центуриона валялся на грязной соломе. Легионер грязными короткими пальцами растерянно щупал окровавленную пустую щель рта.

В бешенстве он быстро нагнулся, подобрал с земли оставленное кем-то из солдат короткое копьё и ударил несчастную девушку в сердце…».

Епископ, закончив повествование, вытер вспотевший лоб и вопросительно посмотрел на императора.

- История в духе небылиц о первых христовых мучениках, - Константин, терпеливо дослушав историю до конца, иронично улыбнулся. – И что, то копьё почитается армянами, как реликвия?

- Очевидно, мой император. Они даже начали возведение монастыря, названного «Гегардаванк», или Монастырь копья, а сам наконечник выдают за копьё, пронзившее тело Иисуса. – Евсевий суетливо перекрестился.