Копи Хаджибейского лимана

Тут и оба рыбака, оказавшись за его спиной, смогли взглянуть вниз. Один стал белым как мел, словно из него разом выпустили всю кровь, а второй дико завыл. И, воя по-звериному, бросился прочь из ужасной пещеры...

Володя Сосновский тосковал за своим рабочим столом главного редактора самой важной в городе газеты. День был скучным и пустым до невозможности.

Недельный номер — большой субботний выпуск — был сдан еще накануне. Чтобы его сделать очень качественно, как всегда старался выполнять свою работу, Володя заставил вчера всех сотрудников сидеть в редакции допоздна, до 11 ночи. В последний момент полосы снимались, материалы переписывались, фото заменялись, с бедных сотрудников летели пух и перья... Корректоры и машинистки получали страшных редакторских пенделей — вместе с несколькими журналистами, попавшимися под горячую руку. Словом, стояла та суматошная и знаменитая газетная кутерьма, без которой каждый, к ней привыкший, уже не смог бы жить никогда.

Но вот номер был подписан и увезен в типографию. Заниматься больше было нечем. И на следующий день Володя позволил себе немного побездельничать. У него случались такие перепады настроения, когда после напряженной работы он чувствовал усталость, ему ничего не хотелось, и он не мог прийти в себя.

Сосновский сидел, развалившись за столом, и мысли его текли вальяжно, в свободном направлении. Думал он о том, стоит ли пригласить на свидание новую машинистку, которая вот уже вторые сутки подряд изо всех сил попадалась ему на пути, или все-таки не стоит. Она мила, у нее хорошая фигурка. Но один минус — светлые волосы до плеч. Блондинок Володя не любил. Ему всегда нравились темноволосые женщины, особенно с короткой стрижкой, особенно с боевым задором в глазах, которые смотрят то мечтательно, то строго, то мечут молнии, то дарят розы...

Думая так, Володя и сам не понимал, что новая машинистка не имеет вообще никакого отношения к его мыслям. Но в конце концов решил, что не стоит никуда ее приглашать. Все равно из этого ничего хорошего не получится.

В этот патетический момент в кабинет ворвался Савка и выпалил:

— Тебя там этот... секретник! Из НКВД!

— Учишь тебя, учишь... — вздохнув, Володя поднялся с места. — Надо говорить не секретник, а секретный информатор, село!

Савка только хмыкнул и нагло пожал плечами — он давно уже не обращал никакого внимания на снобизм Володи.

Секретные информаторы были личным нововведением Сосновского и самым лучшим, что он придумал за последний месяц.

Дело в том, что работу своей редакции Володя наладил не по-советски. И узнай кто, что он подражает буржуазным акулам пера, дело одним бы выговором не ограничилось.

Все началось со встречи с французским журналистом, который приехал в большевистскую Одессу. Сосновского пригласили не только как редактора крупнейшей газеты, но и как человека, отлично знающего французский язык. С французом, его звали Жан-Пьер, Володя даже подружился. Они неделю зависали по самым модным заведениям Одессы, дегустируя вкусные местные вина. Начальство закрывало на это глаза.

И вот француз рассказал, что в каждом важном ведомстве у его газеты есть информаторы — в полиции, в «скорой помощи», больницах, на таможне, в мэрии и т. д. Часто информацию скрывают от прессы. А так есть возможность узнать все первыми и подать сенсацию.

Володя буквально заболел этой идеей! Он так увлекся, что выделил часть гонорарного фонда в резервный и стал тайком нанимать людей.

И вот сейчас звонил его человек — молодой следователь из уголовного розыска, с которым Со-сновский тоже подружился.

В кабинет Володя вернулся задумчивым. Савка был там и ждал рассказа о звонке.

— Ну что? — Савка был правой рукой Володи, и от него можно было ничего не скрывать.

— Он сказал, что вся уголовка и все чекисты — в смысле начальство, верхушка НКВД, только что умчались в район Шкодовой горы! — сказал Со-сновский.

— А чего там? — Савка моргнул.

— Он не знает. Похоже, произошло что-то страшное и серьезное, какое-то ЧП, если туда все начальство поехало!

— Снова Кагул? — скривился Савка.

— Да какой Кагул?! Грабить там нечего. Нет, это убийство, похоже.

— А кого убили?

— Он не знает. Как только они вернутся, сразу мне перезвонит. Слушай, еще такой момент... Он сказал что-то про пещерный город на Шкодовой горе. Никогда о таком не слышал! А живу в Одессе не первый год. Что это такое?

— Ну ты даешь! Даже я за это знаю. Это место, где каменотесы дома в горе вырыли, пещерный город называется. Да ты почитать можешь, в нашем архиве книжки есть!

— Обязательно почитаю, — заинтересовался Володя.

Разговор их прервал второй звонок — того же самого информатора, который позвонил раньше, чем сам ожидал. Сосновский вернулся хмурый.

— Надо ехать туда. Ищи машину! — скомандовал он Савке.

— Что-то серьезное? — обеспокоился его зам.

— Ужасное! Надо туда отправляться. Ты поисками машины займись. По дороге расскажу. Да, еще в морг надо будет съездить, по дороге подскочим...

— Кого убили-то?

— Ты ушами не хлопай! Машину ищи, по дороге расскажу! Бикицер!