Копи царя Соломона

– Мистер Квотермейн, – взглянул на меня Куртис, – в любом случае я не собираюсь отступать. К тому же я располагаю внушительным состоянием. За свои услуги вы можете потребовать любое вознаграждение, и оно будет выплачено вам до нашего отъезда. Вместе с тем я приму меры, чтобы в случае нашей гибели ваш сын был должным образом обеспечен. Я считаю ваше участие в экспедиции абсолютно необходимым. Если же нам посчастливится достичь копей царя Соломона и найти алмазы, вы разделите всю добычу поровну с капитаном Гудом. Меня драгоценные камни не интересуют. Я, как и вы, серьезно сомневаюсь в том, что нам удастся туда добраться, но думаю, что в пути мы сможем неплохо поохотиться. Поэтому и прошу: назовите ваши условия!

– Сэр, – я поднялся с дивана. – Бедному охотнику лестно слышать такое щедрое предложение. Однако мне еще не приходилось участвовать в столь опасном предприятии. Требуется время, чтобы все это обдумать. Во всяком случае я дам вам ответ до нашего прибытия в Дурбан.

– Вот и прекрасно, – кивнул сэр Генри.

Затем я пожелал обоим джентльменам доброй ночи и отправился к себе в каюту. До самого утра мне мерещились сверкающие алмазы и давным-давно умерший дон Хозе Сильвестр.

Глава 3 Амбопа становится нашим слугой

Плавание от Кейптауна до Дурбана занимает около пяти дней; все зависит от погоды и скорости хода того или иного судна. Однако строительство местного порта до сих пор не было закончено, хотя на него уже потратили кучу денег. Поэтому, вместо того чтобы причаливать к пристани, пароходы бросали якорь на рейде вдали от берега. И если море было неспокойно, то иногда приходилось ждать сутки и больше, пока от берега могли отойти буксиры за пассажирами и грузом.

Но нам, к счастью, повезло. Когда мы подошли к Дурбану, море было спокойным. Буксиры сразу же отчалили, ведя за собой вереницы плоскодонных шлюпок, и вскоре грузчики принялись со всего размаху швырять в них тюки с товаром: шерстью, посудой, мебелью, вином – все летело вниз в одну кучу. Стоя на палубе, я наблюдал, как вдребезги разбился ящик с четырьмя дюжинами шампанского и игристое вино брызнуло и запенилось на грязном дне плоскодонки.

Весь остаток плавания я размышлял о предложении сэра Генри Куртиса.

Поначалу мы вовсе не касались этого вопроса, хоть и проводили время вместе. Я развлекал джентльменов рассказами о своих африканских охотничьих приключениях, избегая привычных для нашего брата небылиц и преувеличений. Я считаю, что в этом нет никакого смысла. И без того есть о чем порассказать.

Наконец в один прекрасный январский день – в этих широтах январь самый жаркий месяц лета – наше судно подошло к Наталю и мы отправились вдоль его живописных берегов, рассчитывая к закату обогнуть Дурбанский мыс. Берег с красноватыми песчаными холмами и пятнами изумрудной зелени, среди которой прятались краали кафров, был поразительно красив. Однако природа близ Дурбана еще более живописна. Бурные дождевые потоки за многие века прорыли в холмах глубокие ущелья, и сверкающие на солнце реки сбегали по ним к морю; на фоне густых зарослей кустарников время от времени выделялись рощи хлебных деревьев и плантации сахарного тростника. Изредка среди буйной зелени вдруг показывалось небольшое белое строение, придавая уют открывавшемуся нашим взорам пейзажу. Возможно, все это вызывало лирические чувства только у меня – уж слишком долго я прожил в скудных диких и малонаселенных местах.

Но возвращаюсь к своему рассказу. Мои расчеты не оправдались: солнце давно уже село, когда мы бросили якорь неподалеку от Дурбанского мыса и услышали выстрел, извещающий жителей городка о прибытии почты из Англии. Ехать на берег было уже поздно; мы понаблюдали за тем, как грузят в спасательную шлюпку почту, и отправились ужинать, а потом снова вышли на палубу.

Яркая луна висела над берегом и морем – даже огонь берегового маяка казался блеклым отблеском в ее ослепительном свете. Дома на Берейской набережной были ярко освещены. С большого брига, стоявшего рядом с нами, доносились песни поднимавших якорь матросов, которые готовились выйти в море. Стояла тихая ночь, одна из тех, что нечасто бывают в Южной Африке.

Мы прошлись вдоль борта к кормовым надстройкам.

– Ну, мистер Квотермейн, – обратился ко мне сэр Генри после минутного молчания, – вы обдумали мое предложение?

– И что же вы решили? – в тон приятелю спросил капитан Гуд. – Надеюсь, вы примете участие в нашей экспедиции? Мы были бы счастливы, если бы вы дали согласие сопровождать нас не только до копей царя Соломона, но и…

Я наклонился через борт и стал выколачивать пепел из трубки; несмотря ни на что, мне нужна была еще минута на раздумья. И в то мгновение, когда искорки догорающего табака блеснули в темноте, решение было принято. Так часто бывает в жизни: вы долго колеблетесь и не знаете, как поступить, и в конце концов все решается в одну секунду.