Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита

— Кто за мной? — крикнула Зорайя, махая копьем, заметив, что симпатии склоняются на сторону Нилепты. — Бугван, и ты против меня? — обратилась она к капитану Гуду тихим, сдержанным голосом. — Ты, низкая душа, отворачиваешься от меня, а мог бы быть моим супругом и королем страны! О, я закую тебя в цепи! Война! Война! — закричала Зорайя. — Здесь, положа руку на священный камень, который, по предсказанию, будет существовать, пока народ Цу-венди не склонится под чужеземным ярмом, я объявляю войну, войну до конца! Кто последует за Зорайей, Королевой ночи, к победе и триумфу?

Произошло неописуемое смятение. Половина присутствующих поспешила присоединиться к Зорайе, другая половина осталась с нами. Среди приверженцев Зорайи оказался один воин из охранников Нилепты. Внезапно повернувшись к нам спиной, он бросился к двери, через которую выходили подданные Зорайи. Умслопогас, присутствовавший при этой сцене и обладавший удивительным присутствием духа, сейчас же смекнул, что если этот воин уйдет от нас, то его примеру последуют и другие, и бросился на него. Прежде чем враг поднял свой меч, зулус с диким криком ударил его своим ужасным топором и добил лежачего на мраморном полу. Это была первая пролитая кровь.

— Запереть ворота! — приказал я, надеясь, что мы успеем схватить Зорайю, но было поздно. На улице уже послышался удаляющийся стук колес и цокот копыт.

Зорайя в сопровождении верных ей людей вихрем пронеслась по городу в сторону М’Арступы, крепости, расположенной в ста тридцати милях к северу от Милозиса.

Столица занялась приготовлениями к войне, и старый Умслопогас, любуясь закатом солнца, натачивал свой топор.

Глава XIX Свадьба

Один человек, однако, не успел пройти ворота до того, как их захлопнули. Это был верховный жрец Эгон, который состоял главным советником и помощником Зорайи, являлся душой ее сторонников. Свирепый старик не забыл нашего святотатства и, памятуя о том, что у нас было несколько религиозных систем, несомненно, очень боялся, чтобы мы не вздумали менять культ солнца в Цу-венди. Информация о том, что у нас имеется около ста различных религий, поразила его в самое сердце; действительно, положение его, верховного жреца культа солнца, было незавидно, и он все время боялся своего смещения.

Узнав, что Эгон у нас, Нилепта, сэр Генри и я долго обсуждали, как с ним поступить. Я предложил посадить его в тюрьму, но Нилепта, покачав головой, заметила, что подобный поступок вызовет волнения в стране.

— Когда я выиграю войну и стану единственной королевой, то уничтожу могущество жрецов, их обряды и мрачные тайны! — добавила Нилепта, топнув ногой.

Услышав эти слова, старый Эгон, наверное, испугался бы.

— Если мы не посадим его в тюрьму, — возразил сэр Генри, — то думаю, лучше отпустить его.

Нилепта посмотрела на него странным взглядом.

— Ты так думаешь, господин мой? — спросила она сухо.

— Да, — ответил сэр Куртис, — он нам не нужен.

Нилепта молчала и продолжала смотреть на него нежным и застенчивым взглядом. Наконец сэр Генри понял.

— Прости меня, Нилепта, — извинился он, — ты хочешь сочетаться со мной браком?

— Если так угодно моему господину, — был быстрый ответ. — Жрец находится здесь, да и алтарь недалеко! — добавила она, указывая на вход в молельню. — Я готова исполнить желание моего господина! Уже скоро, Инкубу, ты должен будешь покинуть меня и идти на войну, потому что я назначаю тебя главнокомандующим. На войне люди умирают, и, если это случится, ты недолго будешь моим, о, Инкубу, но останешься вечно жить в моем сердце и памяти…

Слезы вдруг хлынули из ее прекрасных глаз и оросили нежное лицо, подобно каплям росы на прекрасном цветке.

— Быть может, — продолжила она, — я потеряю корону и с ней мою жизнь и твою. Зорайя сильна и мстительна, от нее нельзя ждать пощады. Кто может знать будущее? Счастье — это белая птица, которая летает быстро и часто скрывается в облаках! Мы должны крепко держать ее, если она попала нам в руки! Мудрость не велит пренебрегать настоящим ради будущего, Инкубу!

Она подняла к сэру Куртису свое лицо и улыбнулась ему. Снова почувствовав укол странной ревности, я вышел. Они не обратили внимания на мой уход, считая меня, вероятно, старым дураком, и, пожалуй, были правы!

Я прошел в наши апартаменты и застал Умслопогаса у окна: он точил топор, подобно коршуну, который оттачивает свои острый клюв возле умирающего быка.

Через час к нам присоединился сэр Генри, веселый и сияющий. Увидев нас всех в одном месте, он спросил, согласны ли мы присутствовать на его свадьбе. Конечно, мы согласились и отправились в молельню, где нас уже ждал Эгон с горящими злобой глазами. Все дело в том, что он и Нилепта имели разное мнение относительно предстоящей церемонии. Эгон решительно отказался сочетать браком королеву или позволить сделать это другому жрецу. Нилепта сильно рассердилась и заявила, что она, королева, считается главой культа и желает, чтобы ей повиновались и обвенчали ее![73] Эгон отказался пойти на церемонию, но Нилепта заставила его.