Копи Царя Соломона. Сценарий романа

…крупным планом в горящей церкви – икона Богоматери. Она смотрит на бушующее в храме пламя бесстрастно, ну, может быть, с тем же легким сочувствием. Богоматерь изображена в ослепительно белом платье, и на его фоне искры, которые кружатся у иконы, похожи на золотую пыль, окутавшую какую-то чудесную фею… Искры кружатся и кружатся, лик Богородицы бесстрастен…

…стог сверху, мы видим, что Наталья обнажена по пояс. Спутник девушки, отстранившись, молча смотрит на грудь девушки, – у него, как и у нас, перехватило дыхание, – потом медленно снимает с себя рубашку и, глядя Наталье в глаза, прижимается своим торсом к ее. Плотно-плотно, мы должны почувствовать, что между ними и лезвие не пройдет. Глядят друг друга в глаза. Потом начинают страстно целоваться. Крупно – сено в волосах Натальи…

…раскрытый рот Иеремии, который, уже почти весь объятый пламенем, вскакивает и дает очередь в сторону двери, и та, наконец, слетает с петель, замок падает на пол, поднимает вихрь искр, за упавшей дверью в храм вваливаются люди в черной форме, в шлемах, первые – с щитами, крупно показано их защитное снаряжение, они очень похожи на стамбульских полицейских, которые вышли громить безобидных лохов-коммунистов на первомайский митинг, буквально, люди-роботы…

…стог сверху, мы видим, что Наталья и ее спутник полностью обнажены, мы видим его голым сверху, девушку мы почти не видим, только руки на спине, и одна нога, которая вытянута вдоль Лоринкова, а потом медленно – словно организм сам по себе, – поднимается все выше и выше, к пояснице мужчины. Стон.

…белоснежное платье Богородицы чернеет, от края, к поясу, а потом и плечам… икона горит, но выглядит это так, словно каким-то чудом Богородица переодевается в траурное платье – оно меняет цвет прямо на наших глазах, – при этом выражение ее лица не меняется… Ровно до тех пор, пока на лике не выступают капли – понятно, что это лак или краска из-за жара, но мы видим это как слезы…

…крупно лицо Натальи, на нем слезы… Она прижала свою щеку к мужской, больше мы ничем не видим, тел в кадре нет, но по ритму легких сотрясений голов все, в общем, понятно (меня точно нельзя взять на роль? – В. Л.,ритм ускоряется…

…икона уже объята пламенем, Богородица вся в черном, ее лик начинает исчезать… сноп искр… общий план сверху… Натан и Иеремия вскакивают оба, и стреляют в сторону двери, люди со щитами расступаются, и мы видим крупно дула автоматов (ну и пусть будет парочка пулеметов, чтобы совсем уже неприятно – В. Л.)…

…крупно – Лоринков и Наталья, лежат друг на друге, лица крупным планом, это очень напоминает сцену из кинофильма про джунгли и драгоценный камень (там где играл молодой еще Майкл Дуглас, которому сказочно повезло на старости лет с Зетой), – глаза ОЧЕНЬ широко раскрыты у обоих, и внезапно оба издают скорее жалобный стон… вид у Натальи – как у женщины, которая очень не хотела, чтобы в нее спустили, и которая слишком хотела кончить, чтобы вовремя вывернуться, когда в нее спускали… примерно та же гамма чувств – сожаление, обреченность, признание свершившегося факта – на лице Лоринкова… это был слишком сладкий миг, чтобы его прервать, говорят их лица… возможно, нам придется расплачиваться за это годами, говорят их лица. В общем, нормальное начало 80 процентов браков.

…Натан медленно и глубоко вдыхает – очевидно в последний раз, – пальцы спецназовцев на курках уже надавлены… стены пламени… чада… вихри искр… все это напоминает ад в изложении византийских иконописцев… чтобы подчеркнуть стилистику заимствования, крупно – выгорающие буквы на старо-греческом на стене церкви… – Натан уже начинает опускать руки… как вдруг посреди мертвых тел на полу появляется растрепанная голова батюшки… тот, абсолютно ничего не понимая, встает, весь в крови, контуженный, ничего не соображает…

…Наталья, как женщине и положено, первая примиряется с ситуацией, и жестом женщины, в которую все же спустили, обнимает мужчину, прижимается к нему… оба дрожат, – но чуть-чуть, – и мы видим, что, в принципе, они оба молоды и красивы…

…Натан, ухватив священника захватом профессионального террориста или агента Моссада – что, в принципе, одно и то же, – идет к выходу из церкви, спецназ отошел метров на двадцать, на лице капитана Петреску (единственный не в маске) легкая растерянность, Натан оскалился, улыбается, что-то кричит радостно, он выглядит – по контрасту с Натальей, – как несогласная женщина, в которую вот-вот должны были спустить, но, по каким-то невероятным причинам, этого не случилось. Счастливцем и миллионером выглядит Натан. Выражение его лица меняется, лишь когда он, выйдя за двери, оборачивается, и видит…

…стог, Наталья хихикает, глядит вниз. Глаза расширяются, она присвистывает. С невольным уважением, – совсем как администрация Белого дома в отношении стран, которые ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сопротивляются, – говорит:

– Ого-го, какой большой…

– Да, – гордо говорит Лоринков