Копи царя Соломона. Священный цветок

Я бросился к ним, и перед моими глазами открылась такая картина: у наших ног был крутой склон, совершенно лишенный леса, который оканчивался у края кратера; этот склон тянулся вниз на расстояние приблизительно полумили до берега красивого озера площадью около двухсот акров; посреди этого голубого озера лежал остров площадью не более двадцати пяти – тридцати акров, который, очевидно, обрабатывался, так как на нем были хлебные поля, росли пальмы и другие плодоносные деревья; посреди острова стоял небольшой красивый домик с верандой и тростниковой изгородью. На некотором расстоянии от него находилось несколько туземных хижин, а перед ними – небольшое пространство земли, окруженное высокой стеной, над которой на шестах были укреплены циновки, по-видимому защищавшие что-то от ветра или солнца.

– Держу пари, что там растет Священный Цветок! – возбужденно воскликнул Стивен (он не мог думать ни о чем другом, кроме этой проклятой орхидеи). – Смотрите! Эти циновки находятся на солнечной стороне, чтобы защищать его от палящих лучей, а эти пальмы посажены для того, чтобы доставлять ему тень…

– Там живет Мать Цветка, – прошептал брат Джон, указывая на дом. – Кто она? Кто она? Что, если я ошибаюсь… Не дай Бог, иначе я не перенесу этого.

– Лучше всего пойдем и посмотрим, что там, – сказал я, и мы почти бегом начали спускаться вниз.

Через пять минут мы, запыхавшись и обливаясь потом, достигли озера и начали искать в камышах и кустах, покрывавших его берега, лодку, о которой говорил Калуби.

Вдруг Ханс, который, повинуясь некоторым указаниям, замеченным его опытным глазом, направился влево, поднял вверх руку и засвистел. Мы бросились к нему.

– Она здесь, баас, – сказал он, указывая на небольшой заливчик, заросший кустарником и густым камышом. Мы раздвинули камыши и действительно нашли в них лодку, которая могла вместить двенадцать – четырнадцать человек, и несколько пар весел.

Через две минуты мы плыли через озеро.

Мы благополучно достигли острова, где нашли маленькую пристань, построенную на опущенных в воду бревнах. Потом привязали лодку и направились к дому по тропинке, которая вела через обработанные поля. Тут я настоял на том, чтобы меня пустили идти впереди всех, на случай, если мы подвергнемся внезапному нападению.

Тишина и полное отсутствие жизни внушали мне мысль о возможности этого, так как наш переезд через озеро не мог остаться незамеченным. Впоследствии я узнал, почему это место казалось необитаемым. Это было по двум причинам: во-первых, теперь был полдень – время, когда эти бедные служанки удалялись в свои хижины, чтобы поесть и провести в них жаркое время дня, во-вторых, хотя служанка, исполнявшая обязанности сторожа, заметила на озере лодку, тем не менее она решила, что это едет Калуби, намеревающийся посетить Мать Цветка, и поэтому, согласно обычаю, удалилась в свою хижину, так как редкие встречи Калуби и Матери Цветка носили религиозный характер и должны были происходить без свидетелей. Прежде всего мы подошли к небольшому огороженному пространству, окруженному пальмами, которое, как я уже говорил, было защищено с солнечной стороны циновками.

Шагах в пяти от упомянутой изгороди стояла другая высокая тростниковая изгородь, окружавшая дом. В ней были ворота, сделанные тоже из тростника. Прокравшись как можно осторожнее к полураскрытым воротам (мне казалось, что я слышу за ними чей-то голос), я заглянул в них.

Футах в четырех или пяти в стороне находилась веранда, на которой была дверь, ведущая в одну из комнат дома, где стоял стол, по-видимому обеденный.

На этой веранде стояли две белые женщины в белых одеждах, украшенных пурпурной бахромой, в браслетах и других украшениях из туземного червонного золота. Одной из них можно было дать лет сорок. Это была белокурая, несколько полная женщина с голубыми глазами; ее золотистые волосы были распущены.

Другой было лет двадцать. Она была тоже белокурой, но глаза у нее были серого цвета, и ее длинные волосы имели каштановый оттенок.

Я сразу заметил, что она стройна и очень красива.

Я обернулся и посмотрел на брата Джона. Он находился в состоянии крайнего волнения и не мог ни двигаться, ни говорить.

– Удерживайте его, – шепнул я Стивену и Мавово, – пока я буду говорить с этими леди.

Потом, передав ружье Хансу, я снял шляпу, раскрыл ворота и, пройдя в них, кашлянул, чтобы привлечь внимание дам.

Обе женщины испуганно оглянулись и смотрели на меня, как на привидение.

– Леди! Прошу вас, не пугайтесь меня! – сказал я с поклоном. – Я принадлежу к небольшой группе белых людей, которым с некоторыми затруднениями удалось проникнуть сюда и… вы позволите нам посетить вас?

Они продолжали смотреть на меня с изумлением. Потом старшая леди сказала:

– Я Мать Священного Цветка, и чужестранец, говорящий со мною, обречен на смерть! Если ты человек, то как удалось тебе добраться сюда живым?