Копии за секунды. История самого незаменимого изобретения XX века

Описание идеи изобретения Карлсона, которое он прочел в статье Лангера, вызвало в нем живой интерес. Haloid, при участии своей дочерней фирмы Rectigraph, уже производил машины для копирования документов, поэтому дальнейший шаг в этом направлении был бы логическим развитием части ее бизнеса. Однако лучшим в идее Карлсона было то, к чему она не имела никакого отношения. Если бы компания Haloid смогла превратить электрографию в жизнеспособный продукт, у нее появился бы шанс утвердиться в секторе промышленности, еще не занятом могущественным соседом, а Уилсон получил бы возможность проявить себя в бизнесе, который не перешел к нему по семейной линии.

Коммерческим партнером Haloid в это время была компания «Майк-ротроникс Лаборатори» из Нью-Йорк-Сити, производившая оборудование для микропленки; ее президент Джордж Камерон был другом Уилсона. Уилсон попросил Камерона оказать ему услугу: связаться с Карлсоном и сообщить ему о результатах их встречи. Камерон и его главный инженер Эрнст Таубс выполнили его просьбу в 1945 году, не упоминая об их связи с Haloid. Карлсон рассказывал потом: «Я встретился с ними и рассказал об изобретении. Я также сказал им, что мое изобретение находилось в руках института Battelle и что им следует поехать в Колумбус, Огайо, чтобы познакомиться с тем, что делает Battelle». Камерон сказал Уилсону, что Карлсон сумел представить электрографию в очень выгодном свете, и что его идея действительно «могла бы стоить полмиллиона долларов» – первая из многих серьезных, в ретроспективе смешных, недооценок рыночной стоимости изобретения Карлсона.

Вскоре Уилсон, Дессауер и Эрнст Таубс поехали на поезде в Колумбус, чтобы увидеть процесс своими глазами. «Это был обычный показ», – писал Дессауер в 1971 году в мемуарах, названных «Моя жизнь с Xerox: миллиарды, которые никто не хотел брать». «Мы с Джо сняли пиджаки, закатали рукава и работали вместе с инженерами Battelle. Институт выделил несколько очень хороших специалистов в помощь доктору Шафферту, которые в итоге внесли значительный вклад в ксерографию: это были Джордж Ричард, Эд Уайз, С. Дэвид Отон и некоторые другие. Большую часть нашего времени мы провели с этими инженерами и учеными, и когда мы уезжали, Джо Уилсон был, как и я, полон энтузиазма относительно перспектив изобретения».

В декабре 1946 года, после еще нескольких командировок в Battelle и, по меньшей мере, одной встречи с Карлсоном, Уилсон приехал в Колумбус, чтобы подписать деловое соглашение, на этот раз в присутствии своего друга Сола М. Линовица, молодого адвоката из Рочестера, недавно демобилизованного лейтенанта военно-морского флота. Уилсон попросил Линовица представлять компанию Haloid на переговорах, и поездка оказалась незабываемой. «Это было ужасно, – писал Линовиц в 1985 году в своих мемуарах, названных «Становление общественного деятеля». – Мы ехали в одном купе спального вагона. Кругом была грязь. Полки тряслись, а железнодорожное полотно было еще хуже, отопление не работало, и в поезде был жуткий холод, вагона-ресторана не было, и нам пришлось остаться без завтрака. Несколько раз мы застревали в снегу на несколько часов и сидели, трясясь от холода в пальто и глядя наружу сквозь грязные стекла. А то, что мы обнаружили, когда, наконец, добрались до Battelle, не внушило мне особой радости или оптимизма относительно перспектив электрофотографии».

Когда инженеры Battelle провели ставший уже стандартным показ, Линовиц воскликнул: «И это все?» (Спустя годы, вспоминая эту поездку, Линовиц сказал: «Мы поехали в Колумбус, чтобы увидеть кусок металла, натираемый кошачьим мехом».)

Несмотря на это, обе стороны все-таки заключили официальное соглашение, по которому Haloid приобретал ограниченную лицензию на производство электрографических копировальных машин с производительностью менее двадцати копий с одного оригинала. Это соглашение было строго обусловлено. «На получение наших первых 10 тысяч долларов, – писал Линовиц, – Battelle давал нам только шесть месяцев; мы возражали и получили годичный срок с возможностью возобновления лицензии за 12 500 долларов в 1948 году; 20 тысяч долларов в 1949-м, 25 тысяч долларов в 1950-м и 35 тысяч долларов в 1951-м. Институт Battelle должен был тратить эти деньги на исследования базового процесса, а компания Haloid должна была вести свои изыскания в области обработки бумаги для совершенствования этого процесса; две научноисследовательские группы должны были сотрудничать по соответствующим темам исследования. Компания Haloid должна была выплачивать институту Battelle 8 процентов дохода с любых продаж изделий, использующих запатентованные технологии, при достижении определенных объемов продаж». В ретроспективе суммы, указанные в соглашении, кажутся до смешного маленькими, но в то время они были значительным капиталовложением для компании Haloid, которая в 1945 году заработала на всех своих операциях около 100 тысяч долларов.