Копии за секунды. История самого незаменимого изобретения XX века

В нерабочее время Карлсон еще больше сторонился людей. Он не играл в гольф, как большинство ведущих сотрудников компании, и они с Доррис редко ходили на вечеринки. Его склонность к одиночеству частично подкреплялась финансовым положением в конце 40-х годов. Дессауер писал: «Однажды Кен Денис, сотрудник Галоид, пригласил Карлсона на ланч. Карлсон отклонил приглашение, сказав, что он принес ланч с собой в этот день, но потом признался, когда Денис стал настаивать, что настоящей причиной было то, что он не мог себе позволить ответить тем же. Карлсон все-таки согласился пойти на ланч, несмотря ни на что, но только с тем условием, что Денис согласится пообедать с ним когда-нибудь – договор, который Карлсон соблюдал "по-царски", по словам его коллеги».

Главной причиной стесненного финансового положения Карлсона в этот период было то, что он каждый свободный доллар посылал институту Battelle. Агентское соглашение Карлсона с институтом первоначально давало ему право на получение 40 процентов от всей суммы доходов от его изобретения. Однако, как только расходы Battelle на исследования достигали 10 тысяч долларов, ставка авторского гонорара Карлсона понижалась на один процент на каждую дополнительную тысячу долларов затрат Battelle до тех пор, пока ставка не опускалась до установленного контрактом минимального уровня в 25 процентов, ниже которого она не могла опуститься. По условиям договора Карлсон имел возможность восстановить исходную ставку авторских платежей, возместив институту в течение пяти лет половину суммы его расходов сверх первоначальных 10 тысяч долларов. Теперь этот пятилетний срок подходил к концу, а в Battelle пока что потратили 40 тысяч долларов, что означало для Карлсона восстановление 40 процентов авторского гонорара за выплату 15 тысяч долларов, или по 1000 долларов за каждый процентный пункт. Это в итоге оказалось бы чрезвычайно выгодным вложением, так как к середине 1960-х каждый пункт стоил бы миллионы долларов. Однако к 1948 году дополнительное вложение денег в электрофотографию казалось безрассудным риском почти всем, кроме Карлсона, который только что получил первый платеж по авторскому гонорару в сумме 2500 долларов, что составило четвертую часть от первой выплаты компании Haloid институту Battelle. Он отослал эти деньги обратно в институт и, чтобы собрать остальную сумму, вложил все свои сбережения и продал акции по 100 долларов из Фонда электрографии тринадцати родственникам, включая несколько человек из родни жены, в результате все они стали миллионерами[22].

Укрепление финансовых отношений Карлсона с Battelle шло параллельно с таким же процессом в Haloid. Уилсон, Линовиц и другие наконец, поняли, что компания Haloid должна провести переговоры с Battelle, прежде чем они смогут продолжать разработку продукта в полном масштабе. «Если мы собирались вкладывать основные средства из наших собственных фондов, – писал Линовиц, – мы должны были иметь эксклюзивную лицензию как гарантию, чтобы никто не смог проскользнуть за нашей спиной с более крупными инвестициями и не разорить нас, быстрее и эффективнее используя те же самые патенты. Нам было нужно освободиться от условия лицензии, которое ограничивало нас машинами, производительность которых не превышала двадцати копий с одного оригинала (в конце концов, как только машину продадут, никто не сможет удержать покупателя от производства более чем двадцати копий). Частично благодаря нашим растущим контактам с Четом и частично потому, что мы были захвачены будущими перспективами ксерографии, Джо и я уже готовили речи об использовании ксерографии как средства связи с жителями других планет. Мы все больше убеждались, что патенты Карлсона открывали дверь в такие сферы, которые выходили за пределы простого усовершенствования фотокопировального процесса, и мы хотели проникнуть туда».