Копия

– Нормально, – ответила она. – Я сегодня виделась с доктором Саперштайном. – Она понизила голос и вцепилась в ворот футболки, чтобы ощутить хоть что-то свое, собственное, реальное. – Все кончено. Они закрываются.

– Да уж… Я, в общем-то, уже догадался. Странно только, что они еще туалеты не упаковали. – Затем он неожиданно добавил: – Сегодня несколько реплик умерли. Я видел, как их тела паковали в пластиковые мешки. Их погрузили на каталку, словно… какое-то мясо.

Его голос сделался тонким, надрывным, словно истертая ткань, готовая вот-вот порваться.

– Здесь есть дети, которых привязывают. Медсестры говорят, что иначе они будут грызть собственные пальцы или раздирать кожу до крови. Эти медсестры… – Ткань все же не выдержала, голос сорвался. – Сестры, врачи, солдаты… Обычные люди, хорошие люди. Словно они все ослепли. Словно это место ослепляет их всех. Как они могут это выносить?

– Пит, – вряд ли она могла чем-то помочь. Или что-то объяснить. Объяснения просто не было. Им нужно выбраться отсюда, пока это место не отравило их окончательно. Когда она взяла его за руки, ладони оказались очень холодными. – Послушай, Пит. Доктор Саперштайн сейчас договаривается с моим отцом, – сказала она быстро. – Нас скоро отпустят.

Он резко закрыл глаза, словно захлопнул ставни на окнах. Джемма чувствовала вокруг странное напряжение, словно где-то глубоко под землей зародилось и набирало обороты мощное землетрясение, угрожающее сокрушить всех и все.

– У нас нет выбора, – добавила она. В воздухе запахло дымом. На нее вдруг нахлынули образы, которые не были ее собственными воспоминаниями. Пожар в Хэвене. Весь остров в огне. Кругом – истекающие кровью тела. Может, это не Каллиопа питалась ее чувствами и воспоминаниями, а наоборот – она проникала в сознание реплики? – Самое главное, что мы сможем уйти отсюда. Нас отпустят.

Он отвернулся. Мускулы его челюсти напряглись.

– Когда? – наконец спросил Пит.

– Завтра.

Он все еще не смотрел на Джемму. Она проследила за его взглядом и поняла, что он уставился на отражение Каллиопы в зеркале. Но реплика не обращала на него внимания. Она стояла неподвижно, уставившись в потолок, со странной улыбкой на лице, будто прислушивалась к отдаленным звукам любимой песни.

– Я точно не знаю когда. Саперштайн напуган. Думаю, ему придется вести…

Она едва не сказала «переговоры», но это слово застряло у нее в горле, обжигая.

– Я не поеду, – сказал Пит. – Не могу.

Ей вдруг показалось, что земля у них под ногами разверзлась и они полетели в зияющую пустоту.

– Ты не можешь их спасти, – сказала она, чувствуя внезапный приступ паники. Словно нечто, большое и темное, протянуло к ним свои лапы. Она слышала свой голос приглушенно, словно издалека. Слова доктора Саперштайна эхом звучали в ее голове: «Все уже решено».

– Я не могу просто взять и уйти, – он повернулся к ней, но Джемма уже с трудом его узнавала. Глаза из карих превратились в серые. Будто их заволокло дымом. – Я не могу просто забыть.

– Я не прошу тебя забыть, – ответила она. Пришлось быстро проглотить подступившие слезы. – Но другого выбора нет.

– Есть, – резко бросил он. – Всегда есть. Должен быть.

– Ты предпочтешь остаться здесь? – Ее бросало то в жар, то в холод от мысли, что она может его потерять. – А как насчет твоих родителей? Только представь, как они волнуются.

Пит на шаг отступил от нее.

– Так, значит, да? Мы просто уходим, а твой отец настоящий герой?

Теперь он казался совсем чужим, старше и тверже. Прежде Джемма всегда видела его с улыбкой на лице и уже решила, что это его отличительная черта, как светлые волосы или веснушки, разбросанные по коже, словно брызги коричневого сахара.

– А дальше что? Просто вернемся в школу? Будем держаться за руки после химии, я буду отвозить тебя домой и тискать на подъездной аллее. И все? Вот и все, что нас ждет? Все, что…

Он резко замолчал, словно ему не хватало воздуха.

– Прости, – вдруг сказал он совсем другим голосом. Повернувшись, он попытался положить руки ей на плечи. – Я не хотел. Мне очень жаль.

– Не прикасайся, – ответила Джемма. Если только Пит дотронется до ее кожи, она сгорит, мгновенно превратится в горстку пепла. Все это время она ошибалась. Все это время он действительно стеснялся ее. И лишь скрывал свое разочарование, потому что в тот момент не мог найти кого-то получше.

– Джемма, прости. Не знаю, что на меня нашло. – Он выглядел по-настоящему расстроенным, но Джемме уже было все равно. Она не испытывала жалости. – Ты же знаешь, я не хотел…

Теперь она шагнула назад, чтобы избежать его прикосновения.

– Я просто хотел сказать, что не могу уйти вот так. Я не смогу отмотать все назад. Понимаешь? – Его голос становился все выше, уступая панике. – Я не смогу притвориться, что ничего не видел и не знаю. Просто не смогу.

– Тише, – попросила она.