Копия

Через час из двери выпорхнула Линда и, посмотрев в сторону машины Стеблина, помахала ручкой. От неожиданности он резко отвернул глаза от зеркала и, ухмыльнувшись, увидел на тротуаре через дорогу двух девочек, которые весело смеясь, также, подняв руки, приветствовали свою подругу. Ждать Джессику долго не пришлось. Быстрой походкой, не смотря по сторонам, она двигалась очень целенаправленно, четко зная свою цель, чем ещё больше озадачила Влада. Он не знал продолжать ли наблюдать из машины или двинуться пешком, понимая, что пункт назначения где-то рядом. В этот момент память, словно бдительный официант, который предчувствуя нервозность клиента, вызванная ожиданием, поднесла меню со всеми её маршрутами, которые он проследил, наблюдая за ней до знакомства на берегу озера. Их было не так много, но это направление отсутствовало. Улица была пустынна, и Стеблин отпустил Джессику на довольно приличное расстояние, а затем, неспешно развернувшись на дороге, последовал за ней по Парк-стрит. Она свернула на Мэри-стрит, и также, не сбавляя темпа, направилась вниз по улице на юго-восток, и только перейдя пересечение с Лоди-стрит, повернув налево, её движение замедлилось, как будто кто-то невидимый в секунду надел на ноги кандалы. Влад остановился на этом перекрестке, пропуская движущиеся машины по главной улице и повернув голову в сторону удаляющейся фигуры его глаза сразу зафиксировали металлический шпиль с крестом, слегка выглядывающий из-за крыш двухэтажных домов. Это была католическая церковь.

«Our lady of Pompei Church». Все становилось на свои места. Он обогнал Олсон и, проехав чуть далее собора, остановился, заняв удобное место для наблюдения. Судя по количеству машин на стоянке около церкви, там до сих пор продолжалась служба. Не прошло и пяти минут, как в зеркале заднего вида появился столь знакомый уже силуэт. Каждый шаг Джессики становился всё тяжелее и, не дойдя ярдов сорок до входа в храм, она застыла на месте. В этот момент двери собора широко распахнулись, и улица наполнилась жизнерадостным гулом прихожан, которые возбужденно цитировали, обсуждая между собой, недавнюю речь пастора. Разбившись на группы и мило общаясь, никто из них не обратил внимания на женщину, стоявшую посреди тротуара с опущенной головой, а просто аккуратно обходили её, продолжая движение. И когда этот поток из умиротворенных людей превратился в небольшую стаю автомобилей, разбегающихся в разные стороны, а спустя короткое время, растворился полностью, Джессика подняла лицо, не сводя взгляд с дверей храма. Возможно, если кто-то из прихожан остановился, заговорив с ней, или в этот момент из церкви вышел пастор и обратил на неё внимание, всё пошло бы по-другому. А так она приняла это как знак, что теперь здесь, в этом бренном мире, никому не нужна. Резко развернувшись и думая о пройденной точке невозврата, Джессика направилась домой, чувствуя, что сегодняшний день выжал все силы, а внутри стремительно занимало своё место глубокое смирительное равнодушие, как у бездомного, который устав бороться, просто отдается течению, привыкает и успокаивается, четко осознавая, что дно его удел.

Влад не отправился за ней, понимая, что именно сейчас она приняла окончательное решение, которое отправило все сомнения на недавно образовавшуюся мусорную свалку жизненных принципов. Он знал много людей обоих полов, которые ради денег легко и непринужденно закопали свои убеждения, даже ни разу не пытаясь оправдать самих себя, и насколько этот процесс был труден для Джессики. Но в отличие от них, которых никто никогда не вспоминал, стоило им исчезнуть, Стеблин был уверен, эта простая обычная женщина станет для многих жителей Сиракьюс в своем роде героиней, примером того, на что способна мать ради лучшей жизни своего ребенка. Эта сцена около церкви никоим образом не растрогала Влада, и он продолжал относиться к Олсон как к единственному полезному, поэтому его надо беречь, в данном деле инструменту. А затем, наблюдая через лобовое стекло, как небо затягивают насыщенные влагой облака, поймал себя на мысли, что каждый из нас пользовался тысячью шариковыми ручками, которые все выполняли одинаковую функцию — сохранить заданный тобою след на бумаге, но только одна, максимум две, останутся в памяти навсегда, как Джессика.