Копия

Капли дождя сложным ритмом выдали барабанную партию по капоту и уже через несколько секунд мощный водный поток одновременно с раскатом заставил спрятаться редких прохожих под крыши своих домов, вызывая негодование, что вторую половину субботы придется провести под поставленные диалоги всевозможных ток шоу. Влад посмотрел на приборную панель, где электронные часы показывали, что если Джесс нигде не задержалась, то успела домой, оставив нагрянувшему ливню промочить до костей другие невинные жертвы. Заведя двигатель, он включил стеклоочистители и, наблюдая за тщетностью их работы, решил переждать непогоду на месте, а правая рука, как будто сама по себе, непроизвольно начала перебирать радиостанции на автомобильном проигрывателе. Но стоило на мгновение появиться волшебному звучанию акустической гитары Джеймса Хэтфилда, как рука резко оторвалась от кнопки переключения, переместившись на регулятор громкости, наполняя салон, по мнению Стеблина, единственным лирическим хитом с неповторимой горечью цинизма, что и делало его непревзойденным — «Nothing else matters». Он сразу забыл о Джессике и причинах своего нахождения здесь, а спрятавшийся за полупрозрачной стеной воды собор, отражающийся в автомобильном зеркале, придал всей этой обстановке новые беспросветные психоделические оттенки, заставив полностью накрыться тяжелым одеялом печали о первой, самой настоящей и поэтому единственной в этой жизни любви. Именно тот последний разговор семнадцать лет назад, тот момент расставания двух людей, полностью поглощенных друг другом, но не в силах изменить сложившиеся обстоятельства, приведшие их к брождению по тому проклятому лабиринту имеющего лишь начало и узкие проходы только для одного, сделали Влада жестче по отношению к проблемам других людей. Поэтому многие, незнающие его близко, считали эгоистом и циником, имея на это полное право. А как же было его узнать, когда он больше не подпускал к себе никого? Храня воспоминания только о ней, как спрятанную далеко от чужих глаз шкатулку, открывая которую, каждый раз доставал оттуда незабываемое тепло и радость тайных откровенных встреч, которые имели срок давности, но не имели срока годности. Даже брат не знал о содержимом того ларца.

Влад полностью откинулся на заднюю спинку водительского сидения и, подняв немного голову, уткнулся бесцельным взглядом в бесконечность серого неба за лобовым стеклом, полностью застыв в этом положении. И только губы тихо шевелились, подпевая Джеймсу Хэтфилду о том, как плевать, что говорят, во что играют, делают и знают другие, важно лишь то, что знаю я, а всё остальное не имеет значение — «Nothing else matters».

Спустя чуть больше шести минут вместе с утихающими звуками этой музыкальной композиции, одновременно с закрывающейся шкатулкой, прекратил свой блицкриг и ливень, а опустевшая мокрая дорога всем своим видом призывала начать движение.

Глава 15 Два дня

Роберт, засыпая, даже не догадывался, что рассказанная им сегодня очередная серия из своей жизни лишила Айвана нормального сна. Нет, он не ворочался, но, как и брат, придавая большое значение совпадениям, его расчетливый ум не давал уснуть, включив движение местных токов на полную мощность. Упоминание о Фреде Коулмане, нью-йоркском психологе, начало вытаскивать на поверхность ещё несколько диалогов с Владом, а одна рассказанная невзначай им история о человеке, который его копировал, бойким пульсом в висках вышла на первое место среди остальных услышанных давно от брата. Этот пасьянс сложился, и уже не было никаких сомнений, что он знает, чем закончится повествование Кейта.

Последние дни Айвана немного забавляла эта ситуация тем, что Роберт даже не догадывался, если всё пройдет, как задумано, тюрьму они покинут в один день. Теперь эта спрятанная игривость ушла на второе место в табели о рангах душевного состояния, освободив место беспокойству, которое так удачно усыплял всё это время. И это злило, ещё дальше прогоняя сон. Всматриваясь в спрятанный темнотой потолок камеры, он не без труда вспомнил место, время и сам рассказ брата о человеке, имевший непонятное влечение к мимикрии.

Это случилось в начале 2005 года на одном из Карибских островов под названием Невис, где Айван создал и контролировал работу своей оффшорной компании уже в течение десяти месяцев, а Влад всё это время находился в Нью-Йорке, проворачивая разные финансовые махинации, иногда не очень легальные, но которые могли принести неплохую прибыль. В этот период общение между ними на 99 процентов касалось только поточных дел, и лишь один включал в себя фразы «ну, а как у тебя дела», с типичным однобоким ответом «да всё нормально». Поэтому прилёт брата на остров прямым рейсом из Майями просто обязал ностальгию и родственную откровенность напомнить о себе, поднимая темы, которыми не принято делиться даже просто с хорошими знакомыми.