Копия

Эмира больше ничего не держало в Наджахе, никто более не ждал его в собственной провинции. С отъездом Энн точно пелена спала с его глаз. Он не находил покоя нигде и ни в чём. Праздная жизнь, которую вёл эмир  раньше, оправдывая себя благими целями и нелепыми мечтами, начала казаться непозволительной. А ещё Адам хотел отомстить. За Энни. За других таких же несчастных, ставших жертвами творящихся в Дезирии  бесчинств. Он понимал, что должен был очистить земли своей страны от зла в лице Карима и подобных ему мерзавцев, чтобы больше никто не повторил судьбу рыжеволосой чужестранки.

Как только убедился Адам, что Энни пересекла порог своего дома, он тут же отправился к Саиду. Разговор с правителем был непростым. Адам просил отпустить его в Бларох, чтобы раз и навсегда усмирить казухов. Саид же, понимая, насколько это могло быть опасным, никак не хотел рисковать жизнью молодого человека. И пусть он так и не стал для шейха родным, тот понимал, что более достойной кандидатуры на его пост, не найти.

— Я пошлю туда людей, Ясин, – пытался отговорить Саид. — Ты  же мне нужен здесь! Живой!

Но Адам оставался глух к просьбам правителя. Вырвать сердце из тела Карима он жаждал своими руками.

Два месяца он ходил по его следам, не зная отдыха, не давая себе ни минуты на воспоминания. Только вперёд! Бархан за барханом ближе к цели. Шестьдесят долгих дней и столько же ночей Адам шаг за шагом приближался к своей цели.

Когда чудилось,  что сил больше нет, а Карим вновь и вновь ускользал из цепких рук эмира, своё плечо подставлял Ангур. Он был рядом каждую минуту. Находил именно те слова, которые вселяли в Адама веру и помогали не отступать.

Когда барханы и дюны сливались воедино, и начинало казаться, что отряд Адама ходит кругами, на помощь всегда приходил Рашид, который видел Бларох насквозь. Рядом с ним в душе Адама просыпалась надежда и уверенность, что он всё делал правильно.

До лагеря Карима отряд Адама добрался лишь к октябрю. К тому времени силы были уже на исходе, но стоило лишь воочию увидеть этого монстра, вспомнить, что сделал он с беззащитной Энни, как внутри эмира проснулся настоящий безжалостный зверь!  Несколько часов ожесточённых боёв. Под палящим солнцем. Изнывая от жажды и боли. И всё же отряд казухов был повергнут, а Карим, связанный и засунутый в холщовый мешок, заброшен в багажник внедорожника Адама. Эмиру не терпелось отплатить монстру той же монетой.

Дело оставалось за малым: нужно было вернуться в Наджах. Но именно это казалась теперь совершенно невозможным. Осколком от взрыва задело Рашида, и хоть остался он жив,  состояние его было тяжёлым. Именно тогда, после нескольких суток безуспешных попыток найти верное направление, когда горючего оставалось на считаные мили, и казалось, что выхода нет, Адам и вспомнил про свёрток Зухарии. Без особой надежды, скорее от отчаяния, он разложил ветхие бумаги, и какого было его удивление, когда обнаружил на них изображение нужного участка пустыни.

Караван Адама вернулся в Наджах лишь к середине октября. А сам эмир, измученный, уставший, но так и не усмиривший своей боли, не откладывая на потом и не давая себе времени на отдых, отправился к Саиду, чтобы доложить тому обо всём.

— Спасибо, что не бросил Рашида, Ясин, — начал разговор с Адамом Саид.

— Разве я мог? — удивился молодой человек, искренне недоумевая, как можно было поступить иначе.

— Ты, Ясин, судишь по себе, а я по поступкам других людей. Поверь, не каждый потащит раненого, еле живого солдата за сотни миль. Ну да ладно!

Саид, придерживая Адама за плечо, проводил того до расшитого золотом дивана в огромном, но пустом зале, предлагая немного отдохнуть и продолжить разговор в неформальной обстановке. Эмир покорно занял своё место, не сводя глаз с Саида. Два месяца он не видел его и даже не догадывался, как сильно всё вокруг переменилось. Шейх занял место напротив и, откинувшись на высокую и мягкую спинку дивана, жестом обратил внимание Адама к угощению: на небольшом столике с позолоченными ножками стояли чашки с ароматным кофе, фрукты и сладости.

— Что с Каримом решил? — кивнув в знак благодарности, Адам перешёл сразу к делу.

— А что тут решать? — улыбнулся Саид и взял в руки серебряное блюдце, на котором изящно уместилась маленькая чашка с кофе. — Ни ему, ни Назиру пощады не будет, а законы наши ты и без меня знаешь.

— Знаю, — согласился Адам. — Какую судьбу ты уготовил Абдулле?

— А чем его поступок или той же Ясмины лучше, чем Назира? Или считаешь, что они заслуживают пощады?

— К счастью, это решать не мне, — сжав ладони в кулак, ответил Адам. Нет, он не простил предателей, но и смерти никому из них не желал. — Я считаю, что любой человек в этой жизни может оступиться. Иногда нужно уметь прощать...

— Именно поэтому Ясмину я и помиловал. Старая, глупая  женщина! В своей любви к Алие подпала под влияние Абдуллы. Но судить её за глупость я не стану. Она уедет вместе с Маджидом.

— А что Маджид? Зачем и куда он собрался уезжать?