Копия

Ангур подошел так близко, что Энни могла рассмотреть каждую его морщинку на лице. Девушка не стала прятать своего взгляда, как это старательно делал чужак. Нет. Вместо этого она тщательно и детально изучала незнакомца: прямой нос, острый подбородок, покрытый черной щетиной, немного впалые щеки. В отличие от Адама он не был красавцем. Весь его внешний вид вопил о жестокости, грубости и беспощадности.

"Варвар", — промелькнуло в голове Энн.

Наверно, она и дальше бы не сводила с мужчины глаз, если бы тот не принялся что-то говорить. Его речь казалась угловатой , монотонной и была совершенно непонятна Энн. В обрывках фраз она узнавала только отдельные слова: Рейкьявик, Лиссабон, Хусавик. И пусть Энн не знала португальского, но сейчас она понимала весьма определённо, что Ангур говорил не на нем.

Адам слушал мужчину молча и сосредоточенно, а когда тот замолчал, в очередной раз жестом руки велел ему отойти. И Ангур вновь  покорно повиновался ему...

Весь этот разговор не занял и пары минут, но внутри Энн все перевернулось.

— Вы не португалец, — заключила она дрожащим голосом, когда фигура Ангура удалилась на достаточное расстояние.

— Нет, — жестко подтвердил Адам.

— Вы обманули моего отца, — озвучила свое умозаключение Энн.

— Да, — без  толики сожаления или раскаяния согласился мужчина. — Открыли аэропорт. Мой вылет через пару часов.

— Зачем? — не слушая Адама, спросила Энн. Она откровенно не понимала: к чему был разыгран весь этот спектакль.

— Зачем? — удивленно переспросил Адам.

— Зачем вы обманули? Откуда вы? Кто вы, Адам?

— Уже неважно, — поспешил ответить тот. — Уверен, судьба нас больше никогда не сведет, не стоит и забивать голову. Но ты, Энн, смогла меня удивить..

Рука Адама невольно, неподконтрольно ему потянулась к лицу девушки в желании задеть, почувствовать ее тепло, убедиться, что она не мираж, но остановилась в считанных дюймах и напряглась.

— Мне нужно идти, — вымолвил он и, сжав руку в кулак, опустил ее обратно. — Не переживай, твоего коня будут содержать в самых лучших условиях. Его ждет долгая и яркая жизнь.

Как ни в чем не бывало, Адам развернулся и пошел в том же направлении, куда недавно удалился Ангур.

— Адам! — позвала его Энн. — Адам, постойте!

Слишком много вопросов кружилось в ее голове, слишком сильно путались мысли и слова разбегались, словно муравьишки. Но одно Энн хотела знать здесь и сейчас:

— Адам, что значит "таба"?

Мужчина на мгновение замер и обернулся.

— Копия. Ты — ее копия! — хлестнул своим испепеляющим взглядом Адам  и, не говоря больше ни  слова, ушел.

А Энн стояла и прокручивала в памяти его слова, теряясь в догадках, что все это могло значить.

— Странный, — задумчиво прошептала сама себе. — Очень странный.

С этими словами она развернулась и отправилась в сторону дома. Как бы сильно ее не раздирало любопытство, сколько бы вопросов ежесекундно не рождалось в ее рыжей голове, она понимала, что была не в тех отношениях с Адамом, чтобы приставать к нему, выпытывая ответы.

Неспешно Энн  направилась в сторону дома, наслаждаясь легким ветром, играющим с ее волосами, и с интересом рассматривая город, который все еще был для нее в диковинку. И хотя суматошное и беспокойное утро никак не хотело отпускать мысли Энн, домой она вернулась ближе  вечеру: так затянулась ее прогулка.

Уставшая, но нашедшая в себе точку опоры, Энн почти смогла переключиться на повседневные заботы.  Единственное, что она планировала сделать, и что снова заставило бы ее пережить утренние приключения, — это позвонить отцу. Да, Энн была уверена в необходимости предупредить Ларуса об обмане на торгах. Где-то в глубине души она  наивно полагала, что сделку удастся аннулировать, а жеребца оставить дома.

Вот только на телефонный звонок домой ответил Петер и, объяснив, что отец готовит коня к отправке в Хусавик и очень занят, попросил перезвонить ближе к девяти вечера. Но и ближе к ночи с отцом поговорить не удалось.

— Дорогая, что-то стряслось? — заволновалась Арна, услышав в поздний час голос дочери.

— Нет, мам, все в порядке, просто хотела с папой поговорить.

— Милая моя, он у Кристофа. Там какая-то путаница в документах, даже не знаю, когда и ждать его обратно. Но если что-то срочное...

— Не волнуйся, я утром наберу.

— Спокойной ночи, дочка!

— И тебе, мам.

Утром, проснувшись как обычно с петухами, Энн наспех привела себя в порядок, схватила яблоко вместо завтрака и поспешила вновь позвонить домой. Однако, чтобы никого не разбудить, она решилась набрать Ларуса на мобильный: так сильно ей не терпелось предупредить отца о сговоре Адама и Ангура до отправки Странника в Хусавик.

Мужчина ответил практически сразу и стоило ему сказать "привет", как Энн сразу напряглась. Голос отца  был чернее тучи: глухой, надорванный, потерянный. Он не кричал. Не психовал.  Он был растерян и напуган.

— Энни, у нас проблемы. Серьезные проблемы...

¹ — Собака! (араб.)

² — Говори, Ангур! (араб.)

10. Грязная

Адам

— Нашли? — словно удар грома, разразился в тишине голос Адама.