Копия любви Фаберже

– У, стерва, – он погрозил кулаком девице с картинки. – Скукожилась в три погибели и еще улыбается, словно приятно ей! Дуришь людей, как не стыдно! Погоди, я тебя выведу на чистую воду!

Желание поквитаться с коварной адепткой йоги вызвало у Малышевского небывалую активность умственной деятельности. Конечно, просто так этот случай оставлять нельзя. Ага, «Солнечная поза», прилив энергии. И вдруг бабах – и на полу лежишь. Это что ж такое получается! Дурят доверчивых любителей спорта! Надо рассказать об этой гнусной йоге всю правду! Причем публично, в книге!

Игорь представил толстый-претолстый том со своей фамилией на обложке. И вдохновился еще больше. После разоблачения мерзкой сущности йоги можно еще чего-нибудь запросто разоблачить. Неэффективные таблетки для похудения, совершенно не помогающие средства от облысения. Благодарные читатели, которым только Игорь Малышевский (а другим писакам, ясный перец, это не под силу!) донесет свет правды, сразу же раскупят все его наиталантливейшие книжки. А потом…

Что будет потом, уже представлялось как-то смутно. Может, за ним помчатся толпы журналистов с диктофонами и камерами наперевес? Руководство компании «Pan Zahar Group», наверное, станет просить-умолять занять высокую должность? А Аллочка, конечно, рухнет перед ним на колени. Пару раз, во искупление вины, шандарахнется лбом об пол. И попросит прощения за то, что не сразу рассмотрела всю мощь и красоту таланта гениального писателя Игоря Малышевского.

– А чего ждать, собственно говоря? – пробормотал Игорь, неуклюже поднимаясь на ноги. – Вот прямо сейчас к ней и пойду. Официальный день уже два часа как закончен. А она всегда задерживается. Пойду, порадую детку!

Он прошел в раздевалку, поднял руку и задумчиво понюхал подмышку. Потом пахло, но не сильно. В душ Игорь решил не ходить: а чего Аллу баловать? Но, вспомнив, что ночи страстной и порочной любви у них еще все же не случилось, щедро оросил себя одеколоном «Дружок».

Парфюм со столь игривым названием Игорю недавно презентовала санитарка из больницы. Она всегда почему-то морщилась и старалась убирать в палате побыстрее. А как-то раз женщина, густо покраснев, стыдливо поставила на тумбочку одеколон «Дружок». Вот тогда Игорь все понял – бедняжка сгорает в огне страсти, втрескалась по уши! Это ясно. Как божий день! Во-первых, он, конечно же, неотразим. Не влюбиться невозможно. Во-вторых, название одеколона «Дружок» – это ж фактически интимное предложение. Как обычно стонут сладкие девочки в порнофильмах? «О, какой у тебя дружок!» Намек, однозначно. В-третьих, о серьезности чувств санитарки явно свидетельствовала надпись на этикетке флакона: «Для домашних любимцев». Она жаждет даже домашнего очага! С любимцем, с любимым! Вот как торкнуло скромную труженицу больницы! Подарок санитарки Игорь, разумеется, принял. Но не более того – у него же есть детка, Аллочка. И все меж ними будет тики-так…

Когда с разбрызгиванием «Дружка» было покончено, Малышевский стянул кроссовки. И растерянно воззрился на пальцы ног, кокетливо выглядывающие из рваных носочков.

Да уж, пообносился он немного, все без женской заботы, без внимания. Срочно к детке! Сначала ночь любви, страстной и порочной. А потом пусть в благодарность носочки заштопает. И постирает всенепременно, он человек занятой, творческий, не ему же корячиться с носками над тазиком!

Затолкав спортивный костюм в шкафчик, Игорь быстро надел темную «двойку» (в этой компании всем инструкторам разрешалось находиться в спортивной одежде только в зале. Никаких скидок для гениальных писателей, возмутительно!). И, осмотревшись по сторонам – в раздевалке никого, – достал из шкафчика стопроцентное средство для обольщения детки. Парик. Мужской, дорогой, темно-русого цвета.

Примерять его в магазине Игорь постеснялся. А зря. На лысину, как оказалось, изделие натягивалось плохо, все норовило коварно соскользнуть.

Но, конечно, копна волос – ерунда, что искусственных, у него такие же были! – придала неотразимой внешности и вовсе исключительный шарм.

– Главное – головой резко не вертеть, – прошептал Малышевский, восхищенно разглядывая себя в зеркале. – И все будет тики-так. Детка! Я – твоя судьба! Иди ко мне!

Дверь раздевалки распахнулась. Тренер Захарова Костя хотел, как обычно, прижав к груди ладонь, сдержанно поклониться. Но вместо этого вдруг прикрыл лицо воротом кимоно.

«Не может смириться с тем, как я красив», – решил Малышевский. И, задрав подбородок ровно настолько, чтобы не соскользнул парик, гордо выплыл в коридор.

Навстречу детке, судьбе, ночи страсти и порока.

Конечно же, все пройдет тики-так. У гениальных писателей по-другому и не бывает!

«Все работает моя детка, – подумал Игорь, увидев пробивающуюся сквозь закрытую дверь приемной полоску света. – Сейчас ужо отдохнет. Я же к ней пришел!»