Копия жены по контракту

Как маленькая обиженная девочка, откидываюсь с шумом на спинку сиденья и немного съезжаю вниз, а Басманов реагирует на это резким выдохом:

– Сначала заедем в магазин, купишь себе нормальные шмотки для ресторана.

– У твоей жены целый гардероб, если ты не заметил! Давай вернемся, – обрадованная, поворачиваюсь к нему полубоком, а система оповещает меня, что нужно надеть ремень. Очень нудно и долго пищит, пока я не сдаюсь и не накидываю его на себя.

От мерзкого писка Рамиль морщится, и я понимаю, что у него, скорее всего, болит голова. Кровожадно улыбаюсь, чувствуя себя чуточку отмщенной. У меня тоже болит. Кое-где. От его большого размера.

– Хватит ерзать, – командует он, – сядь прямо.

– Я тебе что, солдат? – огрызаюсь, не понимая, чего он прицепился.

– Ты моя жена по контракту, известная певица, а ведешь себя как мелкая хулиганка или девчонка, увидевшая в небе воздушный шарик!

Мне хочется показать язык или сказать «бе-бе-бе», потому что серьезный злой дядька постоянно меня одергивает и учит жизни. И кажется, что вчерашняя ночь совершенно ничего не изменила между нами.

Чтобы не сказать лишнего, тянусь к кнопкам на панели крутой тачки и сталкиваюсь с ощущением, что нахожусь на борту космического корабля. Наверное, я и правду в душе еще ребенок, глупый и несмышленый, наивный. Только вот один важный господин меня вчера воспринимал как женщину, не считая ребенком. А теперь снова вернулся к роли грубого надзирателя с кнутом.

Вспыхиваю от воспоминаний, будоражащих и переворачивающих все внутри, а взгляд то и дело прямо-таки прилипает к Басманову. Не могу перестать пялиться, впитываю в себя его черты, мне хочется смотреть на него и дотрагиваться, чувствую себя от этого ненормальной и помешанной на мужике девахой.

Интересно, так со всеми девственницами случается? Помешательство на первом мужчине? Ведь первый – он всегда особенный. Только есть одна деталь, важная, о которой я должна помнить. Он для меня практически единственный и неповторимый, а я для него – одна из череды многих.

Басманов наблюдает мои манипуляции с кнопками со сдержанным интересом, а я чувствую, что от одного его взгляда таю, как свечной воск от огня. Бодрая мелодия разносится по салону роскошной тачки, холодные потоки от кондиционера отрицают наличие жары снаружи, а меня подпекает снизу мое желание сбежать.

Здесь невозможно расслабиться. Мне физически нехорошо сейчас, накатывает легкая тошнота, тело бросает в жар.

– Правильно, помолчи, давай для разнообразия не будем припираться, – неожиданно хвалит меня Басманов тоном довольного учителя.

Сдерживаю рвущиеся наружу колкости и смотрю на него пристально в ожидании ответов на заданные вопросы о том, куда мы едем. Вернее, смотрю на его профиль.

– Молодец, девочка, когда ты слушаешься, с тобой даже можно общаться, – продолжает меня выбешивать, и я готова рвать на себе волосы от этого покровительственного тона. Мне стоит огромных сил промолчать, и я играю в детскую игру про дохлую кошку.

«Кто слово скажет, тот ее и съест». Главное тут – не рассмеяться.

– Сейчас мы приедем в бутик, где одевалась моя жена. Там тебе подберут одежду для ресторана. И еще пару платьев для выходов в свет. Роксолана не выносила повторяться в нарядах, поэтому я не хочу, чтобы ты тратила время на то, чтобы просмотреть все ее наряды на фотографиях с предыдущих мероприятий. Проще купить новые. Еще заедем в ювелирный салон. Выберем тебе ювелирные украшения. После – ресторан. И вот там мы наконец обсудим вчерашнюю ночь… – многозначительно говорит Басманов, а я чувствую странные спазмы внутри живота, неожиданно и так неотвратимо меня одолевает тошнота – от нервов, от движения транспорта и, возможно, от принятой таблетки…

Вожу слепо по ручке, пытаясь открыть дверь, боюсь разжать губы, чтобы не вырвало прямо тут, а из глаз текут слезы, мне плохо, душно, ком внутри горло растет и растет… Я едва понимаю, что машина резко тормозит и уходит вправо, в поворот на трассе, и потом Басманов наклоняется через меня и открывает дверь.

С облегчением вываливаюсь наружу, падаю на колени и наклоняюсь над травой, щекочущей ноги. Гудение проносящихся мимо фур скрадывает звуки, с которыми я исторгаю наружу содержимое моего желудка.

После того как меня вывернуло наизнанку, не хочется уже кидаться колкостями и спорить. Хочется просто лечь на траву и отдышаться. Но я чувствую сильные мужские руки, которые поднимают меня и усаживают на заднее сиденье автомобиля.

Я сижу с высунутыми наружу ногами, а напротив стоит молчаливый Басманов, протягивает мне белый платок и воду в бутылке, которая так приятно холодит руку.

Прикладываю ее к одной щеке, потом к другой, ощущая, как капельки конденсата остужают горящую огнем кожу. Дышу рвано, через раз, прихожу в себя. Нужно прополоскать рот, чтобы избавиться от горького и противного привкуса, но, естественно, не хочу, чтобы Басманов видел неприглядную картину.

– Ты не мог бы отойти? – спрашиваю каркающим голосом, звуки с трудом вырываются наружу.