Копия жены по контракту

Мне захотелось пойти следом за Рамилем и вытрясти из него всю его поганую черную душу, но разве он виноват в том, что проявляет равнодушие к вздорной девчонке, которая его явно утомляет? Чтобы подавлять кого-то, требовать ответы – тоже нужна энергия. А этот мужчина сегодня пережил покушение и погоню, разбирался с какими-то бандитскими делами, а еще я лишила его «сладкого», показав свой дрянной характер…

А если… Если он уже удовлетворился на стороне? Ирма с ее огромными буферами вполне могла встретить его на входе. Наверное, у них это в порядке вещей. Зашел в холл, бросил на нее взгляд своих темных порочных глаз, и она сразу встала в нужную позу. Я живо представляю их соитие, и неприятное ощущение скапливается во рту, вызывая горечь и сухость, я облизываю губы и пытаюсь проанализировать тот ворох разных эмоций, что ворочается внутри меня.

Я ревную? Пф! Да мне бы радоваться, что он сунул свой отросток в первую подвернувшуюся бабенку, а меня оставил в покое!

Но, вопреки всему, ноги сами несут меня в большую ванную, наполненную паром. Останавливаюсь в дверном проеме и украдкой любуюсь очертаниями мужского тела, по которому струйками течет вода. Мои глаза расширены, руки вцепились в ручку двери, язык скользит по кромке губы. Я то ли хочу войти, то ли намереваюсь закрыть дверь.

Так и мои чувства – они то ли с отрицательным значением, то ли с положительным. Рамиль меня пугает, бесит и изводит, но и в то же время манит и завораживает.

– Я непонятно сказал? – спрашивает он со вздохом, выходя из душевой кабины и набрасывая на голову полотенце. Ерошит им волосы, а я во все глаза рассматриваю рельефное, мускулистое тело. Мышцы играют под загорелой кожей, дорожка волос стремится к опавшему члену, который пугает своим размером.

Желание сбежать накатывает стремительно. Намек ясен и очень прозрачен. Он сказал, что ему не до меня. Но что мне делать?

– Я… – лепечу как дура, а он проходит мимо, на ходу бросая полотенце на пол и даже не смотря на меня, направляется в сторону постели, на которую я навалила упаковки с одеждой, какое-то время размышляет, а потом стряхивает их на пол вместе с покрывалом.

Округлые крепкие ягодицы мелькают передо мной, а потом Рамиль просто валится на постель и уютненько устраивается на ней вниз животом. Подушка сминается под весом утопающей в ней головы, и вот мой грозный бандит мирно посапывает, как будто ничего его в жизни не волнует.

Что тебя так утомило, Рамиль? Побегал по городу и устал? Может быть, завтра радикулит разобьет? Кости не ломит?! А грелку не надо подложить?

Глава 19

От отчаяния, злости и ощущения ненужности меня сейчас просто разорвет, мне необходимо что-то сделать, иначе я подойду к Басманову и ударю по крепкой широкой спине.

Что ж, он сказал, что я ему мешаю, а я не собираюсь тихонько ждать, пока он проснется. Роксолана я или кто? Неужели не могу спуститься вниз и хотя бы поужинать? Неужели жене хозяина комплекса запретят перемещения по закрытой территории?

Я как раз приметила симпатичное платье-рубашку из шелка в бело-шоколадную полоску, а к нему подберу шляпу с большими полями. Всегда хотела узнать, что ощущает девушка, фланирующая в шляпе. Накинула на себя быстро выбранный наряд, под него натянула более-менее скромные трусики, которые только смогла найти, и сунула ноги в удобные босоножки на танкетке.

Выглянув наружу, наткнулась на Паука, стоящего у двери со скучающим видом. Он с интересом оглядел мой пляжный наряд, но никак не прокомментировал.

– Я хочу поужинать внизу, Рамиль отдыхает, – сообщила я ему строгим тоном, а он, недолго думая, кивнул, а потом кому-то позвонил, чтобы заменили. Повел меня вниз. Шляпа позволяла сохранять анонимность.

Злость потихоньку улетучивалась, я действительно ощущала голод.

– Продюсер хочет с тобой побалакать, Рамиль разрешил ему подъехать, – сообщил мне охранник, когда я устроилась в уютной нише и передо мной расставили кучу подносов с разнообразной едой.

– О, – только и смогла проговорить я, потому что про этого дядечку даже не вспоминала, но спустя минут тридцать он уже подсел ко мне, облизываясь то ли на еду, то ли на меня.

Я же, сытая и успокоившаяся, откинулась назад и решила, что разговор с Щедриным прекрасно меня отвлечет от дум о спящем красавце в номере.

– К тебе всё труднее и труднее попасть, – пожаловался продюсер, вытирая платком вспотевший лоб. Боров, конечно же, с трудом переносил жару, от него даже немного потягивало потом.

Пожав плечами, я выразила свое отношение к сказанным словам.

– Зато ты мне не должна доставлять проблем, Марьяночка, – залебезил он, улыбаясь толстыми губами, – раньше же как: сначала пробиваешься через Басманова, потом через охрану, а потом воюешь с капризами самовлюбленной певицы. Я думаю, мы с тобой сработаемся гораздо лучше.

– Почему это? – удивилась я, ничего не понимая.

– Если Роксолана не вернется, я вздохну свободнее. Честно. Устал с ней работать. Фонограммных песен хватит на несколько лет вперед, а когда нужно будет выпускать новый хит, мы что-нибудь придумаем…