Копия жены по контракту

Запуская руку в карман, сжимаю трусики Марьяны в руке. Пиздец, таскаю с собой женское белье. Фетишист хренов. Того и гляди, начну мять в руках и вспоминать девчонку с наглыми глазами.

Но сейчас нельзя о ней думать, не тот момент. Нельзя забивать мысли похотью, на кону жизни, в том числе и жизнь Марьяны.

Мягкий шелк слегка холодит пальцы, отвлекая от гадкого зрелища. Едва сдерживаю отвращение. Рашид вальяжно расположился на красном диване с двумя девками по бокам. Просторная ВИП-комната бойцовского клуба спрятала нас от посторонних глаз.

Раскинув толстые бедра в стороны, нежится от внимания продажных шлюх, которые будто вросли в его толстые бока. За бабки готовы продаваться и лживо благоговеть даже перед мерзким жирным стариком. Из него уже труха сыплется, и легко можно почувствовать запах тлена, но деньги перебивают самые стойкие запахи.

– С чем пожаловал, Рамиль? – лениво вопрошает Заманов, щурясь от кальянного дыма. Терпкий аромат кружит голову, забивает ноздри и создает вокруг слипшейся троицы белесую дымку.

Скольжу взглядом по голым бедрам шлюх. Их яркие провокационные платья не скрывают совершенно ничего, груди вываливаются из декольте, но ненароком отмечаю, что меня не трогают их выставленные напоказ прелести.

Никак. Их нагота оставляет равнодушным, внутри не ловит крючком, в отличие от дерзкой девчонки, которая так открыто выражает свои чувства, что не знаешь, как на это и реагировать. Впервые такой растерянный стал. Надо с этим что-то делать.

– Ты знаешь, зачем я пришел, – стряхивая пелену навязчивых мыслей, перекрещиваю с врагом взгляды, а он снова подносит трубку ко рту и медленно втягивает в себя дурман. Хитрые глаза сужаются, превращаются в щелки, не разглядеть в них ответы на вопросы.

Пауза затягивается, девки начинают нервничать и поглядывать на выход. За стенами ВИП-комнаты приглушенно орет толпа, подбадривающая бойцов на ринге. Я жду, пока Заманов велит лишним свидетелям уйти, чтобы мы могли перетереть по-мужски, и он наконец сдается и высвобождается из плена женских тел.

Шлюхи вскакивают и с явным выражением облегчения направляются на выход. Сталкиваемся взглядами, они тут же опускают свои, я равнодушно провожаю их, с удивлением видя, как к нам входит Тимур.

Его не должно быть здесь, он приставлен следить за Лейлой, но Рашид притащил его сюда.

Зачем? Перетянул его на свою сторону? Неужели Тимур сдал меня?

Не смею выразить ни звуком, ни жестом своего недоумения, а мой человек, надеюсь, что мой, молча проходит мимо и становится рядом с боссом. Белая майка обтягивает лоснящиеся от пота мускулы. Неужели Тимур снова дрался на ринге, вспоминая былое? Ладно, это мы выясним потом, сейчас важно выведать информацию у хитрого лиса Рашида.

– В ногах правды нет, Рамиль, – кивает он на место слева от себя, и я прохожу к дивану, усаживаясь напротив врага.

– А в чем правда, Рашид? – откидываюсь на сиденье и кладу одну руку на спинку, в другую мой собеседник вставляет мне кальянную трубку. Намекает, что не потерпит отказа. Что ж, расслабиться не помешает. Делаю одну небольшую затяжку, впитываю приторный вкус, от которого тут же хочется избавиться. Претит брать хоть что-то из рук Заманова.

Он довольно кивает, словно одарил меня чем-то бесценным, и шевелит губами. Как будто собирается с духом.

– В чем правда? Хороший вопрос, Рамиль, верный, – поглаживает бороду, как великий мудрец, у которого спросили о смысле жизни. Наш разговор уходит в сторону и идет не по тому сценарию, по которому я рассчитывал его провести. Рашид, как и мой отец, любит пространные беседы и философские изречения. – Может, правда в выборе? В верном выборе? Я полагал, что нашел лучшего жениха для моей Лейлы, а теперь пришлось соглашаться на неравный брак. Отдам ее за своего друга, ему как раз нужна молодая жена, старая в могилу недавно легла…

Новая затяжка сопровождает его речь, а я, слегка поворачивая голову, замечаю, как стискивает челюсти Тимур, как его дыхание утяжеляется, ноздри трепещут, а мышцы играют на широких плечах, словно он хищное животное, реагирующее на запах крови. Так-так, неужели я не на того поставил? Неужели прелести Лейлы привлекли Тимура и он потерял объективность?

Рашид, к счастью, наших переглядываний с «его» человеком не замечает. Обычно охрана – это интерьер, мебель, безмолвные участники любых встреч. Их никто не воспринимает всерьез. Как всегда – так и сейчас.

– Твоя дочь, тебе решать, – выдаю ответ, показывая, что меня она не волнует. Я не за этим сюда пришел. Дочь Рашида не моя забота. При этом говорю уважительно, пока держусь в рамках. Пока не нападаю.

– Моя, моя, – щурится хитрый лис, – а твоя жена… – Он почему-то делает на этом слове паузу, и я напрягаюсь, внутренне похолодев и снова вспомнив звуки скрежета пуль по оконным стеклам. Хочется вцепиться руками в шею жирного ублюдка и свернуть ее.  – Твоя жена подарит тебе дочь, и тогда ты поймешь, как важна ее честь. За ее осквернение убивать надо.

Вот мы и подобрались к цели моего визита.