Копия жены по контракту

– Мой отец тоже говорит, что оскорбления надо смывать кровью, но кто останется топтать эту землю, если переубивать друг друга? Наш конфликт зашел слишком далеко, Рашид. Ты переходишь черту.

– Если бы я перешел черту, ты бы сейчас лежал на полу этой комнаты с дыркой во лбу, Рамиль, – медленно проговаривает он, кивая головой на Тимура, – ты бы не вышел отсюда живым. Мой человек позаботился бы об этом. Но мы просто разговариваем, Аллах свидетель. Мне нравится, что ты пришел ко мне, Рамиль. Наверное, если б женился на Лейле, я бы тебя видел гораздо реже! – он смеется над собственной шуткой, тряся бородой и жирным пузом, а мы обмениваемся взглядами с Тимуром, пока старик колыхается в припадке веселья.

А мне не нравится, как живо мой человек реагирует на имя дочки Рашида. Вроде стоит истуканом, но если присмотреться…

– Но я женился на Роксолане и удавлю любого, кто причинит ей вред. Физический, моральный. Ее нервы мне дороги точно так же, как и тело, – продолжаю наш витиеватый разговор, который крутится вокруг обоюдных угроз. Мы не говорим прямо, а двигаем воображаемые фигуры на шахматной доске.

– Твоя жена носит ребенка? – стреляет в меня взглядом враг, сжимая губы. – Вдвойне беречь станешь?

Не спрашиваю, откуда он в курсе желтых сплетен. Донесли.

– Стану. Но непонятно, будут ли угрозы, – снова делаю выпад, ожидая ответа, свои же оставляя во мраке. Нечего ему лезть в мои дела настолько глубоко.

– Угрозы не возникают на пустом месте, Рамиль, – глубокомысленно изрекает он, вытягивая ноги. – Ты напал – я ответил. Честно? Не ожидал. Думал, на свадьбу тебя позвать, чтобы ты за мою дочь порадовался.

– Я не нападал, – осклабившись, демонстрирую открытый взгляд. – Не разобравшись, ты совершил ошибку. Я их не прощаю.

– Щенок угрожает старому псу! – усмехнувшись, Рашид смотрит на меня блестящими от смеха глазами. – У старого пса тоже есть зубы!

«Не пес ты, а шакал смердящий», – приходит на ум. Внутри свербит от желания врезать по наглой смеющейся роже. Стискиваю кулаки, смотря в упор на старого врага.

– Я не угрожаю. В этом нет нужды. Компенсировать сегодняшнее нападение не удастся, Рашид. Потому что я не трогал твои бензоколонки. Разве что ты забудешь нанесенное оскорбление, что я не женился на твоей дочке, а я забуду, как твои парни покатались сегодня по трассе. Мой отец воевал с тобой, а мне война не нужна. Но только учти, Рашид, говорю я это в последний раз. Предлагаю мир. Это в общих интересах.

– Вот так вот, – удивляется Рашид, расширяя глаза и медленно поглаживая бороду. – Возможно, имеет смысл подумать над твоим предложением, если на карте появился новый игрок, который напал на мои бензоколонки. Некто неизвестный, против которого лучше объединиться. Старый враг лучше нового. Я сообщу тебе, Рамиль, свое решение. Получишь приглашение на свадьбу – значит, я согласен на мир. Нет – считай, войну объявляю. Мой человек проводит тебя, – кивает Тимуру и утыкается взглядом в стену. Понимаю, что ему надо подумать.

* * *

– Что с Лейлой? Ты почему со старым лисом? – спрашиваю у Тимура, как только мы оказываемся вне пределов слышимости. В безлюдном коридоре клуба, пока идет бой, практически никого нет и можно спокойно поговорить. Моя охрана стоит в отдалении, двинувшись за нами сразу после выхода из ВИП-комнаты.

Тимур передергивает плечами и награждает меня суровым взглядом.

– Я не переметнулся. Просто исполняю команду босса.

– Я и не думал, что ты переметнулся, – отрицаю возможность, которую сам же и обдумывал.

Он кивает, скрещивая руки на груди.

– Лейла подкормлена и ест с моих рук, – говорит совершенно серьезно, без намека на самодовольство. Всего лишь задание, которое ему поручили.

– Она сбежит с тобой по первому зову? Если я дам команду, ты вывезешь ее от отца? Я должен знать, что у меня есть рычаг на случай, если он рыпнется на мою жену.

Какое-то время Тимур молчит, и спустя несколько секунд я понимаю, что назвал Марьяну своей женой. Как будто сам принял ложь за правду. Шумно выдыхая воздух, осознаю, что страх вцепляется в горло удавкой.

Я боюсь, что Марьяна пострадает по моей вине, и призрак сострадания поднимается с самых глубин моей души. Странное ощущение, которое царапает нутро. Непривычно. Когда исчезла Лана, я почувствовал гнев, ярость и дикое желание убийства. Убить или ее, или ее похитителей.

Но я не задумывался о том, что моя жена всегда была разменной монетой в криминальных играх. Ее участь фактически была предрешена. Я не боялся подставить ее под удар.

Почему же, когда речь заходит о Марьяне, мне хочется нестись к ней, чтобы убедиться, что она жива? Чертова девка, слишком сильно пролезла в мою жизнь и мои мысли. Заигрался с ней, подпустил к себе, позволил почувствовать, что она может на меня влиять. Надо дать ей понять, что она никто и ничто в моей жизни. Нанятая работница. Жена на час. Прислуга.