Копия жены по контракту

– Ждите меня. Я сам. Поучу, – говорю с усмешкой и двигаюсь в направлении бильярдной поджидать Марьяну.

В небольшом помещении на два стола никого. Приглушенный свет слегка успокаивает нервы. Бокал виски очень кстати. Терпкий напиток вязнет на зубах, прокатывается по горлу необходимой горечью, слегка туманит мозги.

Это не место для гостей, а моя личная зона отдыха, где я обычно расслабляюсь за игрой в бильярд, но сегодня у меня другие планы…

Марьяна влетает в помещение, подталкиваемая двумя моими людьми. Дверь за ней закрывается с тихим звуком, а она в своей привычной несдержанной манере хлопает по ней ладонью в жесте бессилия, а потом замечает меня и спешит ко мне устраивать разборки.

Частично не слышу ее выкриков, потому что пялюсь на тряпку, которую она на себя нацепила, а вернее, на грудь, которая практически вываливается из кожаного черного корсета, и подол платья из полупрозрачного тюля с разрезом, оголяющим ее ноги. В чулках, мать его, в крупную сетку. Длинные, стройные ноги, которые должны обнять мою талию…

Я в душе не ебу, где она взяла этот наряд, но меня раздирают два противоречивых желания. Первое – отшлепать ее по упругой заднице за то, что сбежала из комнаты и где-то нашла платье шлюхи, пробралась на маскарад и встречалась с моим врагом. И второе – сорвать с нее это подобие платья и нагнуть над столом с зеленым сукном.

– …с ним сделают?! – улавливаю визгливые нотки, и смысл фразы прорывается в сознание.

Хочу видеть лицо, скрытое под маской, и, недолго думая, протягиваю руку и нахожу тонкие тесемки, срывая с лица Марьяны черный бархат. Она растерянно смотрит на меня. На ней слишком много косметики. Глаза густо обведены черным, на губах – блестящая красная помада. Женщина-вамп, блядь. Она так стала выглядеть старше и поразительно похожа на Лану. Тряхнув головой, выбрасываю из нее мысли о жене. Сейчас передо мной Марьяна.

– Беспокоишься о своем герое-любовнике, девочка? – начинаю спокойный допрос, опираясь на край стола и скрещивая руки на груди.

– Просто о человеке, которого могут убить! – рьяно защищает Рахимова, выпячивая грудь вперед.

– Тебе какое дело до него? Он сам виноват, что пробрался на мою территорию.

– Он хотел, чтобы ты прекратил лезть в его бизнес, хотел поговорить с тобой, предложить какое-то дело, я не поняла толком… – нервно тараторит девчонка. – Я не знала, что он придет. Скажи своим людям, чтобы не убивали его… Пожалуйста, я бы попросила за любого человека, не думай, дело не в Амире… Я его правда не знаю, да, он помог мне, но это всё…

Закусывает губу и смотрит на меня с мольбой, так искренне выпрашивая пощады для чужого мужика, а у меня внутри что-то неприятно шевелится, жаля. Как клубок змей.

Да, я такой ужасный, злой и страшный, что ты боишься за любого, кто окажется в моей власти. Первоначально я и собирался забрать его жизнь за помощь Марьяне, но, поразмыслив, решил, что не хочу усеивать трупами город. Я просто дал команду разорить Рахимова, этого мне будет достаточно.

Пришел просить за себя – так пусть найдет нужные слова.

– Я поговорю с ним. После. Но сначала ты скажешь мне, зачем сбежала. Тебе нравится играть с огнем, девочка? Хочешь нарваться?

– Я… Всего лишь хотела потанцевать, а ты спал, и я не думала, что это проблема, я в том же помещении, на одной с тобой территории, – продолжает лепетать, а я беру в руку гладкий красный шар со стола и верчу его в руках.

– Думаешь, всё так просто? Захотела – пошла. Попросила – и я оставлю жизнь Рахимову? Так и думала, девочка? – говорю обманчиво лениво, поглядывая на нее исподлобья. А у самого яйца ломит и член натягивает ткань боксеров до предела.

Хочу ее, такую на вид развратную, а в душе – невероятно невинную. Хочу взять и испортить эту невинность. Но сперва намереваюсь проучить и подчинить, не показывая, какую власть она уже имеет надо мной. Кишки мне выкручивает, позволяю ей слишком многое, за что другому бы пулю в лоб пустил без промедления.

– Нет, не думала, – признает, понуро опустив голову, теребит пальцы, как маленькая нашкодившая девочка.

– Сегодня бы будешь покорной, Марьяна? – задаю вопрос, который вызывает вспышку гнева в глазах девчонки, которую она тут же прячет за веером пышных ресниц.

– Да-а… – говорит с придыханием, а я гипнотизирую ее алые пухлые губы взглядом. Меня ведет от этого пошло-невинного создания.

– Тогда становись на колени и вымаливай прощение – за себя и за Рахимова. Иначе… – Продолжать не нужно, она и сама всё прекрасно понимает. Нарвалась девочка.

Глава 21

Смотрю на него сверху вниз. Приглушенное освещение топит в тенях его лицо. Я вижу только, как шевелятся губы, и от страха, волнения, лихорадочного возбуждения едва их различаю.

Четко понимаю, что спровоцировала Рамиля. Что мое поведение – детское и глупое. Я как маленькая обиженная девочка, которая плохими проступками пытается получить внимание родителя.

Любое внимание. Даже наказание.

Только сейчас наказание будет совсем не детским.